Наталия Арефьева - Давай забудем, кто мы… [СИ]

Потому что они знают всех. Четверо из них давно обосновались в столице. Но Катарина Торнвуд питает слабость к Бристол-хиллу. Видимо, у нее с этим городом связано много хорошего. Так или иначе, с ее легкой руки двадцать лет назад в Бристоле появилась Большая Городская Библиотека. И именно туда я отправилась в субботу утром, как только проснулась. До обеда я просидела в читальном зале, полностью погрузившись в книги. Я всегда хорошо училась и знала очень много, но некоторые вещи сейчас вводили меня в состояние крайнего изумления. Например, размножение сознания. При должной сноровке и определенных обстоятельствах я, пожалуй, могу вселиться в сознание животного. Это сложно, но осуществимо. А вот размножить свое сознание и заполнить им сознание одновременно нескольких животных — о таком я слышу впервые. А здесь пишут, что где-то это довольно успешно практикуют.

Правда, непонятно для чего. Но в любом случае к интересующей меня теме это не имеет никакого отношения. Часам к четырем я поняла, что ничего здесь не найду. Если эти знания и существуют, то относятся к разряду запрещенных. Такие тоже есть. А значит, здесь их не будет. Да и я подобное знание не стала бы использовать. Видимо, не суждено нам заглянуть в души вампиров. Уставшая и разочарованная я вернулась домой. После расслабляющей горячей ванны и легкого ужина, я почувствовала себя намного лучше.

Время было позднее, я подумала было позвонить Кайлу, но он на приеме и вряд ли ответит на звонок. Поэтому, немного поколебавшись, я отправилась спать. И уже почти легла в постель, когда внизу кто-то постучал в дверь.

Удивившись, все-таки накинула халат и пошла открывать. Открыв дверь, я воскликнула:

— Кайл?! — и расплылась в совершенно дурацкой и счастливой улыбке. Он стоял, облокотившись одной рукой о дверной косяк, а другой — держал за воротник пиджак, закинутый за плечо. Рукава рубашки закатаны по локоть, волосы слегка растрепаны, а на губах лукавая улыбка. Таким он привлекал еще больше. Просто убийственное обаяние.

— Впустишь? — улыбнулся Кайл. Если честно, мне хотелось тысячу раз прокричать «да». Черт, я действительно соскучилась! И очень сильно.

— Да, проходи, — радостно, но сдержанно сказала я, — но ты ведь должен быть на приеме?

— Я сбежал оттуда, — сказал он таким тоном, что стало понятно — он всегда об этом мечтал и, наконец-то сделал.

— Сбежал? — рассмеялась я.

— Да, — он прошел в гостиную, кинул пиджак на кресло, — Лая, эти несколько дней без тебя… были невыносимы, — сказал он, повернувшись ко мне, — я не знаю, что это, но я не могу этому сопротивляться. Да и не хочу. Я подошла к нему совсем близко. Смотрела ему в глаза и понимала: я знаю, что он чувствует. И я чувствую то же самое.

— Лая, — начал он, — мне кажется, что я тебя… — но я не дала закончить. Приложила палец к его губам и прошептала:

— Тшшш… не надо слов. Я сняла развязанный галстук-бабочку, висевший на воротнике рубашки, и бросила его на пиджак. Кайл проследил за моим движением, и это словно послужило спусковым крючком. Он вдруг поцеловал меня.

Поцеловал так, как я всегда хотела. Он не завоевывал, он наслаждался тем, что уже завоевал. И это сводило с ума. Я отстранилась, взяла его за руку, чтобы увести наверх, но Кайл снова притянул меня к себе. Руки и губы обжигали, дыхание хриплое, возбужденное, срывалось, и я поняла, что наверх мы сегодня попадем не сразу. Последней ускользающей мыслью перед падением в водоворот наслаждения было: «Наконец-то свидание закончится так, как и должно».

Уснули мы под утро, в моей комнате наверху, куда мы все-таки попали ближе к середине ночи. А проснулась я от ощущения взгляда.

Открыв глаза и, увидев перед собой Кайла, улыбнулась ему.

— Привет, — сказала я.

— Привет, — ответил он и легко поцеловал меня в кончик носа. Я подвинулась ближе к нему и удобно устроилась у него на плече.

Прошедшая ночь была волшебной. Тело приятно ломило, в голове было пусто, и испытывала я в данный момент, ни много ни мало, блаженство.

— Кайл? — обратилась я к нему. Мне никак не давал покоя один вопрос, — чего ты так долго ждал? Он немного помолчал, прежде чем ответить:

— В моей жизни однажды уже главенствовал секс. Ни к чему хорошему это не привело, — потом перевернулся и навис надо мной.

Близко-близко. Глаза в глаза, — ты другая. С тобой хорошо всегда и везде. И теперь я точно уверен.

— Уверен в чем?

— В том, что я тебя люблю. Я ожидала. Я поняла, что он хочет сказать, еще вчера вечером. Но это признание все равно оказалось слишком неожиданным. И, несмотря на то, что я уже призналась в этом же сама себе, я почему-то не могла произнести это вслух. Поэтому я только беспомощно пролепетала: