Виктор Гвор - Волчье Семя. Дилогия

Выждав еще несколько мгновений, чтобы сердце снова начало отбивать привычный ритм, а не трепетало, будто в мазурке, Барбара еще раз взглянула на дворецкого. На этот раз – с иронией.

– Ганс… – вздохнула маркиза, – я же не слепа, и ноги у меня есть. И они могут даже донести меня до окна, дабы я узрела святую мать. Зови, может, хоть она привнесет свет в наше мрачное существование?

– Святая мать Ванесса, комтура Ордена Дев-воительниц! – дворецкий всё же решил доложить по форме.

Барбара горько вздохнула:

– Ганс, ты бездумный бездельник, чья память будто драное решето! Не Орден Дев-Воительниц, а Орден святой Барбары! И я, и ты понимаем, что разницы никакой. Но политес и куртуазность! В уставе же Ордена записано… И вообще, раз Орден назван в честь дамы с таким именем, то стыдно этого не помнить! А то ведь от неграмотных болванов, вроде тебя, хронисты нахватаются всякой чуши и запишут меня в основательницы! Мол, распутница-герцогиня совратила Столпа Веры, дело вылезло наружу, и дабы замолить грехи, учредила Орден, набрав первых сестер из числа своих же кнехтов. Хотя, признаться, мне самой непонятно, что нужно сделать с кнехтами, дабы получить воительниц? Да еще дев! Если банально отрезать лишнее, то получится не совсем то. Или совсем не то!

Привыкший к определенной эксцентричности госпожи дворецкий, не пытаясь разобраться в хитросплетении слов, застыл, словно соляной столб, по странной прихоти природы обряженный в малиновую ливрею…

– Эх ты, – горько произнесла маркиза, – нет чтобы посочувствовать своей госпоже… Ведь меня не будет на свете, когда поползут подобные слухи! И кто станет укорачивать слишком длинные языки?! Впрочем, что ты понимаешь, скотина бесчувственная. Казнить тебя, что ли?..

Однако даже от столь заманчивой перспективы лицо верного слуги не дрогнуло. То ли и этого не понял, то ли знал, шельма, что хозяйка шутит.

– Чего застыл?! Я же сказала: зови дорогую гостью!

Ганс дернулся в нелепом подобии поклона и вышел. Хлопнула дверь. Нет, ну в самом деле, обнаглел! Взять да и утопить его в замковом рве!

Маркиза отошла от окна. Скучно стало в последнее время. Ни интриг, ни приключений. Война со Сваргой, слава Господу, не состоялась. Правда, церковь смогла сделать хорошую мину при плохой игре, не отменив, а всего лишь перенаправив Очистительный поход против пришедших из восточных степей тоголов. На помощь византским схизматикам, все-таки какие ни какие, а братья по вере. Зато владения герцогини вооруженный сброд обошел стороной. И Рауль не угодил в эту мясорубку.

Раздались близкие шаги. Маркиза стерла с лица грусть и изобразила радушие. Вовремя. Дверь распахнулась.

Комтура явилась одна, оставив эскорт на попечение слуг. Всегда так делала. Не потому что что-то серьезное, просто поболтать со старой подругой. Кому ещё могут открыться дева-воительница немалого сана и хозяйка одного из крупнейших владений страны? Только друг другу.

Можно даже не изображать приветливость, радушие и прочий этикет. Хотя сейчас они искренни.

– Счастлива видеть Вас, святая мать, в моей скромной обители! – пропела маркиза с улыбкой на устах. – Не откажетесь разделить скромную трапезу? Или желаете отдохнуть после долгой дороги? И я, и мой замок до последнего мышонка в вашем распоряжении!

Комтура привычно усмехнулась в ответ:

– Вот от мышонка я точно откажусь, ибо, хвала Господу, не сова… От трапезы откажусь временно. Не потому, что труба зовет, а дела толкают в спину неостановимым потоком, хотя это и так, просто недавно ела. Но против бокала вина возражать не буду.

Маркиза дернула обшитый бархатом шнур, вызывая Ганса.

– Вина и закуски. Быстро, но не спеша, – шепнула она на ухо появившемуся слуге и повернулась к гостье. – Вино сейчас принесут. Если, конечно, из врожденной неуклюжести не разобьют все. Садись, Ванесса, что ты как не родная! Можно подумать, тут есть хотя бы одно кресло, незнакомое с твоей задницей!

– Благодарю, – воительница устроилась в углу большого мягкого дивана. – Твоя доброта к незваным гостям не знает пределов, воистину тень Господа осеняет твоё чело… Однако умеешь ты менять тональность разговора. Резко, но элегантно.

– Господь дал мне этот талант, а жизнь и воспитание довели его до совершенства! – хлопнула ладонью по бедру маркиза. – О, а вот и наш Ганс, который состоит в родстве с безногими черепахами… Поставь все на столик, да не туда, олух! На соседний! А теперь покинь нас!

Маркиза всем телом повернулась к комтуре, закатывая глаза: