Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

Коул выплюнул сгусток темной крови:

– Я… не…

– Не демон? Ну конечно же демон. – Лорд-Искатель огляделся по сторонам, высматривая брошенную им книжку. Поднял ее и показал Коулу: – Литания Адраллы. Знаешь, что это такое?

Коул с ненавистью взглянул на него и ничего не ответил.

– Разумеется, не знаешь, – продолжал Лорд-Искатель. – Ее создал один тевинтерский магистр для освобождения разума от демонической власти. Она действует только на демонов.

Сердце Риса мучительно сжалось. Он увидел, как гнев, горевший в глазах Коула, потух. Юноша смятенно смотрел на Искателя.

– Бедный глупый дух, – проговорил Лорд-Искатель и, убрав книгу, двинулся к Коулу.

Тот попытался отступить, но никак не мог оторвать взгляда от Искателя и все смотрел на него, приоткрыв рот.

– Неужели ты так старался притвориться одним из нас, прикинуться настоящим, что забыл, кто ты есть на самом деле?

Ламберт выбросил вперед руку, схватил Коула за горло и оторвал от земли. Коул задыхался, бессильно извиваясь, но вырваться не мог.

– Ты не настоящий, – процедил Лорд-Искатель, и каждое его слово било наотмашь. – Ты просто очередной паразит, который прополз в наш мир кормиться тем, что тебе самому не дано.

– Отпусти его! – крикнул Рис. – Он тебе не нужен!

Лорд-Искатель обернулся и глянул на Риса с неподдельным испугом.

– Эта тварь охотится на тех, кого я поклялся защищать, пусть даже они того недостойны. Он обманул тебя, превратил в убийцу и очень скоро завладел бы тобой окончательно. Почему ты защищаешь его?

– Потому что ты не прав. – Рис собрался с силами и, стиснув зубы, поднялся на ноги. – Не все духи одинаковы, и то же относится к магам. Не всякий, кем завладел дух, – одержимый. И магия тоже бывает разная.

Он потянулся мыслью к источнику в глубине своего существа и призвал ману. Боль была немыслима, почти нестерпима, но Рис усилием воли преодолел ее. Вокруг его сжатых кулаков завихрилось белое пламя, и воздух наполнился щекочущим дыханием магии.

Ему удалось привлечь внимание Лорда-Искателя. Рис видел по его глазам, что тот лихорадочно пытается оценить весомость угрозы: «Хитрит или нет? Сколько у него осталось силы?» Ламберт выпустил шею Коула – юноша тут же осел на землю – и угрожающе наставил меч на Риса:

– Не будь глупцом.

Рис не дрогнул:

– Глупец – тот, кто тянет руку к недостижимому. Глупец – тот, кто не желает признавать ограниченности своих познаний. Я не глупец.

Коул пополз прочь от Лорда-Искателя и вдруг замер. Он оглянулся на Риса, глаза их встретились… и Рис увидел, что юноша плачет. Он не кипел гневом, ничего не отрицал и не отвергал – он просто осознал страшную истину. Мир Коула рухнул, и то, чего он всегда так страшился, сбылось: он – ненастоящий.

И Коул, подтверждая этот приговор, растворился в воздухе.

В это мгновение Рис понял, что Лорд-Искатель сказал правду. И что он в глубине души, даже самому себе не признаваясь, всегда знал, кто такой Коул.

Словно бездонная пропасть разверзлась под ногами, и в эту бездну канула его готовность принять бой. Мана отхлынула, белое пламя рассеялось, и Рис обессиленно упал на колени. «Пусть он меня убьет, – безнадежно по-думал он. – Пускай все это закончится раз и навсегда».

– Я разочарован. – Лорд-Искатель, поджав губы, направился к Рису. – Мне казалось, чародей, что в тебе больше боевого задора. С некоторых пор я ждал этого бунта и, честно говоря, полагал, что подавить его будет трудно.

Рис даже не поднял головы.

– Ты можешь убить меня, – проговорил он, – но других это не остановит.

– Дойдет очередь и до них. Порядок будет восстановлен, даже если для этого придется каждый день убивать по магу.

– Боюсь, что для этого уже слишком поздно, Лорд-Искатель.

Из темноты появилась Евангелина.

В тусклом свете, сеявшемся сквозь решетку, было видно, что она побывала в бою: доспехи ее были покрыты потеками крови, а в глазах застыло мрачное ожесточение человека, который был вынужден убивать прежних товарищей по оружию. По тому, что в руке она сжимала меч, становилось ясно, что храмовница готова к новой схватке.

– Сер Евангелина, – проговорил Лорд-Искатель. Судя по его тону, именно ее он никак не ожидал увидеть. Забыв о Рисе, он развернулся к Евангелине и недвусмысленным жестом поднял меч. – Напрасно ты не бежала, пока могла. Ты позоришь наш орден, свою семью и Создателя.

Не сводя друг с друга глаз, они медленно кружили по мелководью.

– В одном ты ошибся, – молвила Евангелина. – Насчет моей семьи. Отец гордился бы моим решением. Он всегда говорил, что тирания – последнее прибежище тех, кто лишился права на власть.