Барб Хенди - Пёс во тьме

Все имена его народа, то есть данные при рождении и выбранные во имя духов предков, имели значение.

Хейнасы вызвали Ошу — «Порыв ветерка» — во второй раз.

* * *

— Ты собираешься стоять там?

Бротан быстро вышел из омута своей памяти. Maгьер смотрела на него со сложенными на груди руками, сидя на стопке ящиков в переулке между складами.

— Или ты, наконец, скажешь мне, что ты имел в виду, говоря о Винн? — добавила она.

Бротан бы, конечно, не рассказывал ей о сейильф, камне, или о том, что было сделано для Оши. Этот вопрос еще предстоит урегулировать, даже спустя столько времени. Он не в полной мере понимал, что из этого стоит рассказывать, но Maгьер не будет откладывать это надолго.

— Это началось прежде, чем я узнал о Винн… О вмешательстве Оши, — он наконец-то ответил. — Ты помнишь поселение клана Койлехкроталл?

— Ты имеешь в виду, родное село Глеанна и Леанальхам? — Maгьер нахмурилась, с нетерпением выдыхая. — Конечно. Мы были гостями там.

— Да, были, — Бротан чуть покачал головой на ее сокращение имени Глеаннеохкатва. Люди были настолько неадекватными с любыми языком, кроме своего собственного. Он поднял руку, когда она собиралась заговорить, требуя, чтобы она дала ему закончить. — Моя часть началась после того, как вы покинули свою родину на этом континенте. Оша уже отбыл, чтобы вернуться к своему народу. События развивались с этого момента, хотя я тогда не знал этого. Некоторые вещи, стали известны мне лишь в тот день, когда я прибыл в дом Глеаннеохкатвы.

И с этими словами он начал рассказывать Магьер часть своего рассказа…

* * *

Бротан шёл сквозь густую поросль деревьев по направлению к поселению клана Койлехкроталл. Стволы деревьев, выращенные необычным способом, становились все крупнее по мере приближения к центру деревни. Ан'Кроан жили внутри массивных деревьев. В то время как выше листва оставалась пышной и густой, в промежутках же между деревьями подлеску уступили открытые пространства с ковровым покрытием из щебня и мха. Кто-то выходил из деревьев и входил обратно, будто из раздутого ствола кедра появлялись духи… Бротан даже не удосужился посмотреть, кто появился и едва взглянул на плющ, свисающий с ветвей над головой. Лозы на площадке в широком отверстии дерева заменяли дверь. Он прошел несколько таких жилищ с отверстиями, обозначающими входы, а затем большой глиняный купол печи на открытой лужайке; дым поднимался с его вершины. Несколько женщин и двое мужчин остановились и один за другим повернулись, чтобы посмотреть на него. Они вежливо кивнули, охотно даря ему теплые улыбки.

Кивнув, Бротан не остановился, он продолжил идти к западной окраине поселения, где одно большое дерево росло почти отдельно от других. Это был знакомый дом старого друга, и один из немногих в этом мире, кто доверял Бротану. Он оттолкнул холст-занавес над входом, чтобы заглянуть в основную комнату.

— Я пришел, — сказал он.

Интерьер дерева рос вместе с ним. Большая комната с дырами в виде овалов для дверных проемов. Изгибающиеся стены, покрытые корой, как и снаружи дерева, хотя некоторые из них были голые, блестящая древесина была чистой, не так, как будто кора была снята, а скорее, так как будто дуб рос специально без коры. Неровности древесины формировали арки других занавешенных пространств, а также ступени, поднимающиеся вверх по левой стене на другой этаж через отверстие в низком потолке.

Голые деревянные карнизы были украшены цветами шафрана. Бротан смотрел в маленькую комнату через одну арку с занавеской, подвязанной сбоку. Наполненные мхом матрасы были разложены на полу целым ковром, на них наряду с мягкими подушками лежали и зеленые шерстяные одеяла.

Все три человека, сидящие в главной комнате, обернулись на его приветствие.

— О, предки! — сказал Глеанн — Неужели твоя мать не учила тебя хорошим манерам?

— Учила, — ответил Бротан, ныряя внутрь. — Но я не слушал.

Старый лекарь издевательски сдерживал улыбку. Он был одет в стеганую красноватую рубашку, а его непослушные волосы были стянуты серой лентой.

Несмотря на свои плохие манеры, Бротан приветственно кивнул остальным присутствующим.

Юная Леанальхам сидела на ковре из мха с иглой в руке, она работала над подушкой, вышивая затейливый узор гладью. Она была одета так же, как и любая другая девушка, которая пока не получила новое имя. Гладкая хлопчатобумажная юбка янтарного цвета облегала хорошо сложенные ноги, а вот ее кофта из шерсти козы, кажется, была ей мала.