Елена Вахненко - Преображения

Ответить на эти вопросы ей никто не мог, и пришлось приложить усилия, чтобы понять, что происходит. Девушка осторожно размежила веки, о чем сразу пожалела — в глаза брызнул свет, безжалостно слепя.

— О, черт… — пробормотала Барбара, вновь зажмуриваясь и укрываясь с головой покрывалом. — Черт, черт…

— Не стоит звать кого попало, — сказал кто-то довольно веселым тоном. — А вдруг придет?

«Майкл!» — сверкнула надежда, явно тщетная — Майкл говорил более низким голосом. Однако девушка была не в состоянии анализировать интонации.

Она прищурилась, вглядываясь сквозь завесу темно-каштановых ресниц в стройную фигуру у окна. Полностью открыть глаза Барбара, памятуя недавний опыт, не решилась.

«Нет, это не Майкл», - разочарованно подумала девушка и снова уткнулась лицом в подушку. Ей было все равно, кто это… главное, — не ее пропавший жених… остальное не имело значения.

— Но вот, выпейте, — сказал все тот же голос. — Полегчает…

— Что это? — мрачно осведомилась Барбара, неохотно приподнимая голову от подушки и пытаясь сфокусироваться на протянутом стакане с прозрачной жидкостью.

— Это поможет вам восстановить силы, — последовал корректный ответ.

Барбара фыркнула, она не признавала подобных уклончивых определений.

— Средство против похмелья? — грубо уточнила она, наконец-то открывая глаза «во всю ширь» и даже делая попытку сесть. Каждое движение отдавалось ломой в теле и гулом в ушах. — Там растворен аспирин? Или это рассол?

— Это нечто получше… и совершенно безопасно.

— Да хоть и опасно, — буркнула девушка и залпом опустошила стакан. Ей действительно было все равно, что представляет собой таинственное снадобье, пускай даже яд… когда так трещит голова, умирать не слишком страшно.

Загадочный напиток оказался прохладным и почти безвкусным, с едва уловимой сладковатой ноткой. Полегчало буквально сразу — мысли прояснились, а головная боль слегка унялась… но главное, исчезла резь в глазах.

Обрадовавшись вернувшемуся зрению, Барбара отметила три факта: первый — она находится дома у Майкла, второй — кто-то переодел ее в пижаму жениха, третий — таинственный гость был ей как будто смутно знаком… кажется, она уже видела это лицо с правильными чертами…

— Мы… знакомы? — хрипловатым голосом спросила девушка и откашлялась. — Я вроде вас помню…

Мужчина укоризненно покачал головой. Его черные глаза смеялись, взгляд, казалось, дразнил, хотя внешне «знакомый незнакомец» постарался сохранить серьезность.

— Мы общались, не помните? — напомнил он, уголки его красиво очерченных губ дрогнули… однако это не было улыбкой, разве что намеком на нее. — Я Людовик.

Имя было знакомым.

— Ах, да… — обрадованно закивала она. — Вы подошли ко мне в баре… только я не помню, чтобы приглашала вас в гости…

«Тем более — в гости к своему парню!» — добавила Барбара мысленно.

Людовик пожал плечами и без спроса устроился в кресле у окна. Невольно вспомнилось, что точно так же, без разрешения, он вчера присел и за ее столик… что ж, правду говорят, наглость — второе счастье.

— Вы многого не помните, верно? — это был даже не вопрос. Скорее, — констатация факта.

Барбара нахмурилась.

— Вчера был тяжелый день, — пояснила она недовольно. — Мое… невоздержанное поведение простительно.

Людовик примирительно поднял руку с раскрытой ладонью:

— Я вовсе вас не осуждаю, что вы! Вы были в отчаянии, это бросалось в глаза.

— Прямо-таки бросалось? — проворчала девушка и, опустив взгляд на явно большую для нее пижаму, смущенно спросила: — А кто меня… хм… переодел?

— Я, — обезоруживающе улыбнулся гость. — Ваша одежда… несколько испачкалась… вам стало плохо…

Барбара краснела редко, но если уж краснела, то до корней волос, так что ее лицо практически сливалось по цвету с огненными кудрями.

— Не буду уточнять, как именно испачкалась, — отводя взгляд, пробормотала она, покусывая нижнюю губу. — Спасибо за… помощь…

На языке у нее вертелся еще один вопрос: а было ли между нами что-то более личное? Однако задать его вслух она не рискнула. Да и в любом случае ответ, наверное, был бы отрицательным… трудно представить мужчину, плененного женщиной в столь плачевном состоянии… совершенно бессознательной… но, с другой стороны, Людовик ее раздевал, он видел ее обнаженной! Эта мысль сердила и смущала одновременно.

— Конечно, эта пижама не совсем вам подходит, — продолжил Людовик, в его глазах прыгали чертики. — Но мне было как-то неудобно рыться в ваших вещах…