Елена Вахненко - Преображения

Парень пожал плечами, задумчиво глядя в свою чашку.

— Так… отдельные моменты…

— Приятные?

Майкл с подозрением покосился на него:

— Не знаю, о насколько приятных моментах вы говорите… но да, мои воспоминания неплохие.

— Какой она была, Барбара? — продолжал Людовик тоном светской беседы.

Почему-то Майкла обозлил его вопрос. В конце концов, ему-то откуда знать?! Пускай они и были знакомы с этой красоткой в некоем абстрактном прошлом, воспоминания изрядно поблекли, их смысло волной времени!

— Мне кажется, вы знаете это не хуже, чем я… — ядовито заметил он. — Вы же общались с ней?

Людовик равнодушно пожал плечами:

— Совсем немного. Она мне показалась умной девушкой… хотя и несколько самоуверенной.

Майкл нахмурился, силясь вспомнить. Бледный образ, нарисованный то ли воображением, то ли отголосками памяти, был слишком размытым, чересчур зыбким, чтобы судить.

— Я бы сказал, она была уверена в себе, — произнес он вслух. — В пределах разумного.

— Но она считала себя лучше тебя, ты знал об этом?

Майклу стало труднее дышать. Он криво улыбнулся и постарался издать правдоподобный смешок.

— Не думаю… не помню всего, но не думаю, что она так считала.

— Тогда слушай… — вкрадчиво предложил Людовик и положил на стол свой айфон.

Парень покосился на девайс не без опаски. После встречи с Артуром он как-то разлюбил мобильные телефоны…

Людовик что-то нажал, и кухню заполнили голоса — один женский и смутно знакомый, другой — несомненно, принадлежавший самому Клондайксу.

… «Почему бросить? Я ему помогу».

«И будешь верховодить, надо полагать. О равенстве ведь речь не идет…»

«Равенства вообще не существует. И, если уж на то пошло… Майкл, он…»

«Что он? Любил, когда ты верховодишь?»

«Ну, в определенном смысле… и согласись, тот факт, что он вообще попал сюда говорит о многом!»

«О его слабости».

«Пускай так. Но это не значит, что мы не можем быть вместе… отношения, они подразумевают наличие лидера… почему бы таким лидером не стать мне?»

«И правда, почему…»

«Времена меняются, и женщине позволено многое…»

«Например, завести гарем?»

«Гарем? О чем ты?»

«Ну, ты вряд ли готова отказаться от… Артура…»

«Отказаться? Мы друзья! С какой стати мне отказываться от друга?»

«Пускай друг. Даже если и так…»

«Если так, то что? Договаривай!»

«Такой друг разве может понравиться Майклу?»

«Майклу знать не обязательно обо всех моих друзьях!»

«То есть ты держишь его за дурачка? Полагаешь, он ничего не заметит?»…

Запись закончилась, но Майкл не шевельнулся, продолжая молча и неприязненно взирать на айфон. В голове у него звучал голос Барбары (это ведь была она?)… голос знакомый и чуть презрительный… и презирала она, как полагал Риверс, вовсе не Людовика, а его… своего незадачливого (и неудачливого!) жениха.

Эта запись вновь оживила его память, пробудила отдельные воспоминания… но если кольцо воскресило яркие и светлые моменты прошлого, то на сей раз вернулись куда менее радужные моменты… которые он предпочел бы забыть.

— Она бросила меня, — сказал Майкл вслух, угрюмо и удивленно. — Теперь… я вспомнил… кое-что.

— Я всего не знаю, — с тревогой признался Людовик, всматриваясь в напряженное лицо собеседника Может, он погорячился и сделал только хуже?

Майкл наконец-то выпрямился и посмотрел прямо на Клондайкса. Лоб его покрывали капельки пота, хотя на кухне было довольно прохладно, губы плотно сомкнулись…

— А знать и не надо… но теперь… теперь…

— Что теперь? — подавшись к нему, жадно спросил Людовик.

Он хотел и пытался вызвать в нем благородную злость, пробудить гордость… задеть за живое. Если правильно направить подобную волну ярости, можно добиться потрясающего эффекта… кажется, именно так Артур научил Барбару управлять своим перемещением между мирами.

— Теперь мне все ясно, — с трудом выдавил из себя Майкл, тяжело сглотнув и облизав пересохшие губы. Ему сделалось душно и жарко, возникло дикое желание распахнуть окно и высунуться наружу, вдохнуть промозглый ночной воздух… увы, обстановка его кухни не давала такой возможности, пришлось бы двигать всю мебель.

— И ты готов сдаться? — с нажимом спросил Людовик, несколько обеспокоенный лихорадочным взглядом Майкла… как-то иначе рисовал мужчина эту сцену.

Майкл улыбнулся одними губами, глаза расширились:

— Я? Я не слабак… что бы ни говорила она.

— Разве? — с показной издевкой уточнил Людовик и демонстративно оглянулся по сторонам. — А что же ты тут забыл? Ты позволил себе быть слабым, не обманывайся.