Шеннон Чакраборти - Латунный город [litres]

Он сам выкопал себе яму. Нари понимала это. Но у нее перед глазами всплыло их путешествие, постоянно гнетущая его тоска, его скорбь, с которой он говорил о трагической судьбе своей семьи, кровавые воспоминания о рабстве. Он всю свою жизнь сражался за Дэвов против Кахтани. Может, и неудивительно, что он так рвался спасти ее от того, что должно было казаться ему чудовищно незавидной судьбой.

И даже одна мысль о том, как его, закованного в железо, выволокут перед королем и казнят на глазах у толпы зевак…

Нет. Никогда. Она повернулась, чувствуя, как разливается тепло в груди.

– Отпусти его, – взмолилась она. – Пожалуйста. Дайте ему уйти, а я останусь. Я выйду за твоего брата. Я сделаю все, что скажет твоя семья.

Али помедлил.

– Нари…

– Пожалуйста. – Она взяла его за руку, усилием воли прогоняя неуверенность из его взгляда. Она не могла позволить Даре умереть. От одной только мысли у нее разбивалось сердце. – Я заклинаю тебя. Мне больше ничего не надо, – добавила она, и в этот момент это действительно было ее единственным желанием. – Я желаю только того, чтобы он жил.

На мгновение лодку охватила странная неподвижность. В воздухе стало нестерпимо жарко, как бывает перед надвигающимся муссоном.

Дара сдавленно вскрикнул. Нари обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он покачнулся на ногах. Лук ослаб в его хватке, пока он отчаянно глотал воздух.

Она в ужасе бросилась к нему. Но кольцо Дары вдруг ослепительно засверкало, и Али схватил ее за руку.

Когда Дара поднял голову, Нари захотелось кричать. Хотя его взгляд был сосредоточен только на ней, его яркие глаза ее не узнавали. И она ничего не узнавала в его лице: его выражение было еще более безумным, чем тогда в Иераполе. У него был загнанный и несчастный вид.

Он круто развернулся на солдат. Он ощерился, и его лук удвоился в размерах. Колчан тоже стал больше, и его наполнили самые разнообразные стрелы, которые будто состязались друг с другом в изощренности. Стрела, натянувшая сейчас его тетиву, оканчивалась наконечником из железа в виде полумесяца, а из древка торчали колючки.

Нари похолодела. Она вспомнила свои последние слова. И намерение, вложенное в них. Не могла же она в самом деле… или могла?

– Дара, стой! Не делай этого!

– Стреляйте! – закричал Мунтадир.

Али повалил ее на палубу. Они с размаху упали вниз, но стрелы не засвистели у них над головами. Она подняла голову.

Стрелы солдат застыли в полете.

Нари начинала подозревать, что король Гасан приплывет слишком поздно.

Дара щелкнул пальцами, и стрелы резко полетели в обратном направлении, где пронзили своих собственных лучников. Стрелы Дары полетели следом. Его руки так быстро мелькали между луком и колчаном, что глаза Нари не могли уследить за его движениями. Когда все лучники попадали под его натиском, Дара выхватил зульфикар Али.

Его горящие глаза вперились в Мунтадира. В его безумном взгляде просквозило узнавание.

– Зейди аль-Кахтани, – воскликнул он и сплюнул. – Предатель. Я так долго ждал, когда заставлю тебя поплатиться за все, что ты сделал с моим народом.

Как только Дара сделал это безумное заявление, он перепрыгнул на корабль. Деревянные перила загорелись от одного его прикосновения, и он скрылся в облаке густого черного дыма. Послышались крики.

– Освободи меня, – взмолился Али, кладя руки ей на колени. – Пожалуйста!

– Я не знаю как!

Тело офицера Агниванши, лишенное головы, шмякнулось возле них, и Нари взвизгнула. Али неуклюже поднялся на ноги.

Она перехватила его.

– С ума сошел? Что ты можешь в таком состоянии? – спросила она, указывая на скованные запястья.

Он высвободился из ее рук.

– Там мой брат!

– Али!

Но принц уже пропал, растворившись в том же облаке дыма, что и Дара.

Она отшатнулась. Что, черт возьми, только что произошло с Дарой? Нари провела рядом с ним много недель – наверняка она не раз высказывала свои желания вслух, и не происходило… того, что она натворила сейчас.

Он убьет всех до единого на корабле . Гасан обнаружит, что его сыновья мертвы, и будет гнаться за ними до самого края света, повесит их на площади, и племена их начнут войну, которая не закончится много веков.

Она не могла этого допустить.

– Боже, сохрани меня, – прошептала она и сделала то, что противоречило всем ее инстинктам.

Она побежала навстречу опасности.

Нари залезла на борт корабля, карабкаясь по поломанным веслам и якорным цепям, поглядывая на заколдованную воду, плескавшуюся под ногами. Она не забыла слова Дары о том, как озеро пожирает плоть джиннов.