Анна Филатова - Что-то придется менять [СИ]

— Но если ученик пострадал на вашем уроке, это уже ваша ответственность! Так почему же вы…

— А если ученик нарвется на отработку за хамство — это тоже моя ответственность, мисс Грейнджер? Учтите, я уже готов ее на себя взять.

— Простите, сэр.

— Вы свободны. На этот раз.

— Ну должна же быть какая-то техника безопасности! — урок зельеварения сталновой темой уже почти традиционного ежевечернего выступления Гермионы. — Как стоять у котла, что можно делать, что ни в коем случае нельзя. Если мы готовим зелье, которое может не просто не получиться, но дать какую-то опасную реакцию, надо же как-то предупредить об этом учеников…

— Просто любой нормальный маг и так знает, как стоять у котла и что с ним делать, Грейнджер, — не могла не влезть Паркинсон.

— То-то у тебя из котла дым такой красивый валил, — парировала Гермиона. — И я вот, например, не обязана заранее знать технику безопасности при работе у котла. Я маглорожденная, и меня никто этому не учил.

— Грейнджер, ты сама себе противоречишь. Котел-то расплавил не маглорожденный, так чего ты завелась? — поинтересовался Забини, видимо, решивший взять на себя обязанность ее оппонента в отсутствие Малфоя.

— Это вы себе противоречите! Раз котел расплавил чистокровный, значит, не так уж вас хорошо учат зельеварению до школы, как вы зачем-то об этом рассказываете. А это, между прочим, опасное занятие, к нему необходим подробный инструктаж. Вам что, так хочется ходить в ожогах из-за того, что кто-то вовремя не вспомнил, что кидать в котел, а что нет?!

— Ну а что ты предлагаешь-то? Критиковать мы с сами умеем.

Гермиона замолчала на секунду, потому что конкретных предложений у нее еще не было (вариант «сменить преподавателя» явно популярности бы не имел), но признаться в отсутствии идей не успела: в гостиную ворвался весьма возбужденный и довольный Малфой.

— Все слушайте сюда! Через полчаса здесь повесят объявление, но я уже знаю! Во вторник у нас урок полетов, с Гриффиндором!

Первокурсники буквально загудели, выражая кто заинтересованность, кто досаду. Урока полетов ждали все слизеринцы, которые, если им верить, все отлично управлялись с метлой. Не ждала его только сама Гермиона, которая, разумеется, не могла выучить практический предмет по учебнику и к тому же побаивалась высоты. Но занятие с Гриффиндором — это, конечно, совсем не предел мечтаний. Делить поле с грязнокровками и маглолюбцами, как будто им Грейнджер мало…

Малфой недовольства сокурсников не разделял:

— Вот мы и посмотрим, каков Поттер на метле. Уверен, он от земли-то оторваться не сможет, он же жил с маглами. Да он даже метлу не поднимет! Кстати, я еще не рассказывал вам, как однажды столкнулся с магловским вертолетом?

Рассказывал. И не раз. Но напоминать об этом было бесполезно. Когда речь шла о полетах, Малфой враз становился глухим идиотом.

— Ну вот теперь, теперь-то его точно исключат! — в голосе Малфоя было столько мрачной торжественной радости, что Гермиону наконец-то отпустило. Впервые с начала урока полетов ей стало смешно. Честно говоря, переволновалась она изрядно.

Она начала волноваться еще тогда, когда Малфой объявил о дате первого занятия, и с тех пор все, что происходило вокруг, накручивало ее все больше и больше. Все будто с ума посходили, предвкушая, как они непременно покажут друг другу свою превосходную, отточенную годами практики технику полета. А Гермиона предвкушала, как опозорится. Нет, она ничего не имела против роли клоуна, но предпочитала все-таки эксплуатировать эту роль так, как сама пожелает, и тогда, когда ей это удобно. То есть, контролировать ситуацию. В данном же случае ничего похожего на контроль над ситуацией у нее не было и быть не могло. Она не то чтобы рассчитывала или знала — просто чувствовала, что с метлой она поладить не сможет, понимала, что пораженческое настроение шансов на успех не прибавляет, но изменить настрой просто не могла. Она боялась.

Она боялась, причем не полетов, а неудачи и реакции на нее однокурсников и преподавателя, и сама не понимала, с чего, собственно, ей это так важно. Пару раз ей даже снилось, как она падает с метлы. Испугаться она не испугалась, слишком уж недостоверно все это выглядело, но вот обидно было очень. Ржущие однокурсники с их вечными присказками о ничего не умеющих грязнокровках, в отличие от самого падения, ее воображению удались прекрасно. Вышло настолько похоже на правду, что Гермиона во время традиционной вечерней стычки чуть не припомнила Малфою приснившееся ей оскорбление. Хорошо, что вовремя заткнулась.