Брендон Сандерсон - Дети Безымянного

Два года деревня наслаждалась невиданным доселе спокойствием. Никто не пропадал по ночам. Никто не завывал при луне. Топь послала своих стражниц, чтобы оградить людей от бед. Когда новый лорд, называвший себя не иначе как Хозяином Имения, прибыл в эти края, чтобы свергнуть старого, никто не придал этому особого значения. Склоки знати не касались простых людей. Кроме того, этот новый Хозяин Имения, похоже, предпочитал не вмешиваться в чужие дела, что само по себе уже выгодно отличало его от прежнего лорда. По крайней мере, так всем казалось поначалу.

Но едва сёстрам исполнилось пятнадцать, как всё изменилось к худшему.

Шептуны явились на закате, и пение Тасенды уже не могло их остановить.

Она выкрикивала слова припева своей Охранной песни, скользя руками по струнам виолы, которую родители подарили ей в день четырнадцатилетия.

Её родителей больше не было в живых — десять дней назад их убили те же существа, что сейчас осаждали деревню. Не успела Тасенда оправиться от горя, как они забрали и Виллию. Теперь же они вернулись за всеми остальными жителями.

Поскольку солнце ещё не зашло, она не могла разглядеть их — лишь слышала, как они струятся вокруг неё с тихим перекрывающимся шёпотом. Своими мягкими, чуть хриплыми голосами они нашёптывали неразличимые слова, словно подпевая её песне.

С удвоенным усердием она принялась щипать струны виолы иссечёнными кровоточащими пальцами, сидя на своём обычном месте в центре деревни, рядом с булькающей цистерной. Песня обязана была сработать! Целых два года она останавливала любые беды и кошмары, угрожавшие деревне. Но шептуны продолжали кружить вокруг неё, как ни в чём не бывало, и вскоре со всех сторон нестройным жутким хором зазвучали вопли ужаса.

Тасенда пыталась петь громче, но в горле у неё совсем пересохло. Она закашлялась на вдохе и затряслась, хватая ртом воздух, пытаясь совладать с… Вдруг что-то холодное прикоснулось к ней. Больные пальцы онемели. Она ахнула и отскочила назад, прижимая виолу к груди. Вокруг было совершенно темно, но она слышала эту тварь рядом, слышала тысячи перекрывающихся шёпотов, словно шелест страниц, тихих, как предсмертные вздохи.

А затем тварь ушла, словно посчитав Тасенду недостойной внимания. Остальным жителям деревни повезло куда меньше. Они заперлись в своих домах — и теперь оттуда доносились их вопли, молитвы и мольбы… которые вскоре, одна за другой, начали затихать.

— Тасенда! — раздался голос неподалёку. — Тасенда, помоги!

— Мириан? — вместо слов у Тасенды вышло лишь какое-то хриплое прерывистое карканье. Откуда доносился этот звук? Тасенда резко обернулась в кромешной тьме, с грохотом уронив стул на землю.

— Тасенда!

Здесь! Тасенда осторожно ощупала ногой край цистерны, чтобы сориентироваться по её резным камням, и бросилась в темноту. Она хорошо знала это место, и за много лет ни разу не споткнулась, пересекая деревенскую площадь, но всё же не смогла справиться со страхом, пронзившим её, когда она сделала свой первый шаг. Туда, в темноту, которая до сих пор её пугала.

Что, если в этот раз она войдёт в пустоту и никогда не вернётся? Вдруг она так и будет скитаться в этой бескрайней непознанной черноте, лишённая радости чувств и прикосновений?

Но вместо этого она упёрлась в стену дома, именно там, где и ожидала. Проведя по стене истерзанными пальцами, она коснулась подоконника и нащупала лекарственные травы, которые Мириан выращивала в горшочках — один из них Тасенда в спешке случайно смахнула, и тот разбился о мостовую.

— Мириан! — закричала Тасенда, осторожно пробираясь вдоль стены. В деревне всё ещё раздавались другие крики — кто-то молил о помощи, кто-то вопил от страха. Вместе эти звуки сливались в настоящую бурю, но каждый из них казался невероятно одиноким.

— Мириан! — позвала Тасенда. — Почему твоя дверь не заперта? Мириан?

Она ощупью вошла внутрь маленького домика и споткнулась об распростёртое на полу тело. С мокрым от слёз лицом Тасенда опустилась на колени, всё ещё сжимая в одной руке свою бесполезную виолу. Другой она нащупала кружевную юбку — её Мириан вышивала сама, когда коротала вечера вместе с Тасендой. Она провела ладонью по лицу женщины.

Всего час назад Мириан приносила ей чай. А теперь… её кожа была холодной на ощупь, а тело уже успело окоченеть.