Энтони Варенберг - Рыжая Соня и ловцы душ

«Я не вещь,— сказала она себе.— И я свободна от любых обязательств, кроме тех, которые сама для себя определила».

Соня бросила взгляд на небрежно рассыпанные на крошечном деревянном столике рубины и принялась укладывать их назад в кожаную сумку. Один из камней показался ей странно теплым на ощупь. Задержав его в ладони, она прислушалась к своим ощущениям. Да, теплый, точно живой, как струящаяся в жилах кровь.

Игра воображения. Забавно... Камень отправился вслед за остальными.

— Ну кто, кто, во имя демонов, мог совершить подобное святотатство?! — Магистр в ярости мерил шагами комнату, и его лицо сейчас казалось воплощением гнева.

— По-моему, самая обычная кража.— Гинмар безразлично пожал плечами.— Дерзкая, признаю, однако ничего сверхъестественного. Пришли, взяли и ушли. Не вижу причины так сильно волноваться. Обидно, конечно,, что кто-то увел камушки у нас из-под носа, но, честное слово, отец, до полного разорения тебе еще слишком, далеко. А если не хочешь позориться и выставлять себя всеобщим посмешищем перед народом, лучше вообще не поднимать шума. Маг, который не смог защитить свое имущество от воров!..

— Кто-то был прошедшей ночью в хранилище,— задумчиво проговорил Итан, игнорируя циничный тон сына.

— Естественно. Рубины сами ходить не умеют и по воздуху летать тоже. А жаль, занятное было бы зрелище.

— Я не имею в виду чужого, Гинмар.

Юноша спокойно выдержал взгляд Магистра.

— Полагаешь, кто-то из слуг? Да каждый из них трясется за свое место и никогда не решился бы... Конечно, в доме полно приглашенных на этот дурацкий фарс, который ты именуешь свадьбой. Подозревать можно кого угодно. А проще — всех подряд.

— Я именую?.. Послушай, Гинмар, мне не нравится твое отношение...

— ...к супружеским обетам, ты хочешь сказать? Что поделать. Яблоко от яблони недалеко падает. Ты тоже не был образцовым мужем, я — тому живой пример.

— Джилла — само совершенство, наглец!

— Может быть. Охотно верю, что эта туранская жемчужина действительно прекрасна. Но она — не мой выбор.

— Твой выбор? Уж мне-то известен твой «тонкий» вкус. Ты как обезьяна, которой вообще все равно, с кем совокупляться!

— И ты полагаешь, что Джилле удастся удержать меня на цепи? Хочешь знать, кто побывал прошлой ночью в хранилище манускриптов? Я был там, вместе с одной женщиной — сладкой, как зрелый плод, желанной, как далекая звезда, и доступной, точно... Впрочем, неважно. Уж не знаю, находились ли еще там камни или нет — мы их не касались, ибо нам было вполне достаточно друг друг.

Гинмар усмехнулся:

— Так ради искупления каких грехов я в двадцать пять лет должен связывать себя брачными узами? Тем более с Джиллой! Да, она очень красива и, конечно же, безукоризненно воспитана, но в ней нет ни огня, ни ума — да она и двух слов внятно не свяжет, а чувствовать это дитя вообще не способно! Я до конца дней своих благодарил бы небеса, если бы ты переменил решение и отослал туранку назад, хотя прекрасно понимаю, что Исполнитель Желаний может воплотить чью угодно мечту, кроме моей.

— И своей собственной — иметь покорного и благоразумного сына,— вздохнул Итан.— Прекратим этот разговор. Я устал объяснять, чем продиктовано мое решение. Мы не свободны — Риатеос диктует свои условия. Ты должен подарить ему наследников. Иначе мы рискуем навлечь на Ианту неисчислимые бедствия.

— Я помню об этом.— Гинмар тяжело вздохнул.

— И прошу тебя, не будь жесток с Джиллой. Она заслуживает любви и достойного обращения.

— Я ненавижу бессмысленную жестокость, отец. Как бы там ни было, я не заставлю ее страдать.

— Подойди ко мне,— велел Магистр.

Гинмар приблизился. Итан пристально рассматривал своего сына. Сходства почти нет, разве что разрез глаз и линия рта... Магистр обнял его. Юноша замер — никогда прежде его отец не позволял себе подобных проявлений чувств.

— Я люблю тебя,— сказал Итан.— Надеюсь, рано или поздно ты научишься мне доверять. Теперь иди и постарайся достойно выглядеть на собственной свадьбе. Поверь, брак — это не самое худшее, что может случиться с человеком.

Церемония прошла блестяще, хотя и была, по офирским представлениям, довольно скромной. Она состоялась в стенах Риатеоса в кругу многочисленных, но отнюдь не случайных гостей. При виде юной невесты захватывало дух даже у древних старцев — подобная красота не часто появляется на земле. И Гинмар рядом с нею смотрелся весьма неплохо. Вот только при всем старании выглядеть счастливым тень задумчивости не сходила с его лица. И дело тут было не столько в утраченной свободе: он хорошо понимал, что формальность мало что для него значит. Ему никак не удавалось выбросить из головы одно видение. В день, когда Джилла в сопровождении многочисленной свиты прибыла в Ианту, Гинмар заметил в толпе горожан девушку. Огненные волосы красавицы отливали медью, а в больших серых глазах светилось холодное пламя. Он видел девушку впервые и придержал коня, чтобы лучше разглядеть незнакомку, но она исчезла так же внезапно, как и появилась. Кто она? Откуда? Как попала в Ианту? Этого наследник Риатеоса не знал. Однако образ необыкновенной незнакомки продолжал его преследовать. Гинмар многое отдал бы за то, чтобы выяснить, кто эта девушка. Даже сейчас мысли о ней скрашивали весьма скучную, с его точки зрения, церемонию...