Лейн Бросс - Судьбы

Коринфия не колебалась. Она наклонилась и осторожно подняла девочку, которая сразу обвила ручонками шею Коринфии. Она была на удивление тяжёлой и пахла чем-то знакомым из мира людей. Клубника.

Вдруг, на Коринфию нахлынула волна воспоминаний: летние фермерский палатки, переходящие в прилавки, заполненные фруктами цвета рубинов…

Мыло и чистые простыни…

Запах рубашки Люка…

Коринфия отбросила воспоминания и спросила:

— Где твоя мама?

Девочка кивнула головой, указывая коротеньким пальчиком назад, на разрушенную ротонду. Коринфия посмотрела через плечо на груду разбитых колонн на фоне горящего города. Как кто-нибудь мог выжить при таких разрушениях?

Она не могла оставить девочку одну. Коринфия вспомнила, когда она была изгнана, как страшно и одиноко она себя чувствовала, пока её не нашла Миранда. Она знала — не должно иметь значение, что произойдёт с одной случайной девочкой — она знала, что это не её дело — но это было важно. На данный момент, для неё это имело значение больше, чем все остальное.

— Давай найдём её, — сказала Коринфия.

Она повернулась и зашагала прочь от воды. Постепенно всхлипывания девочки превратились в сопение. Вес девочки был едва выносим для Коринфии — она была так слаба — но она отказывалась опускать её вниз. Когда они пошли по лужайке, которая теперь разделилась надвое, зияя свежими ранами в земле, она почувствовала щекотание на щеке. Девочка проводила ручонками по спутанным волосам Коринфии.

— Красивые, — тихо сказала она.

Коринфия выдавила улыбку. — Спасибо, — сказала она. Её глаза защипало и она быстро моргнула.

Что теперь? Вдалеке, дорога казалась почти безлюдной — перевёрнутые, брошенные на улицах, машины испускали дым, но большая часть разрушений и основная медицинская помощь были сосредоточены в более населённых пунктах.

В каком направлении ей идти?

Очередной толчок прошелся по земле. Коринфия пригнулась, защищая девочку своим телом. Кусочки летящих осколков вонзились в её спину и руки.

Когда шум стих, Коринфия вновь встала на ноги и приподняла девочку, горько плачущую на её груди. Затем, она услышала позади крик женщины.

Коринфия обернулась.

Девочка подняла голову и расплакалась. Женщина побежала к ним, с протянутыми руками, спотыкаясь о неровную землю. Когда она поравнялась с Коринфией, девочка потянулась из рук Коринфии к рукам её матери.

Женщина рыдала, прижимаясь к дочери, шепча, — всё хорошо. Мама здесь. Всё хорошо. — Затем она посмотрела на Коринфию. — Благослови тебя Господь, — всхлипывая сказала она, и обняла Коринфию одной рукой, притягивая её поближе.

Коринфия застыла.

Она чувствовала благодарность женщины. Никто прежде не обнимал её подобным образом.

— Спасибо тебе, — сказала женщина, подавшись назад. Она потянулась и сорвала что-то с её шеи, после чего положила это в руку Коринфии. — Спасибо.

Женщина пошла в сторону улицы, девочка продолжала плакать, вцепившись в мать ручонками. Коринфия посмотрела на вещицу, что дала ей женщина. В её окровавленной ладони лежал кулон Святого Иуды.

Святой покровитель безнадёжно проигравших.

Она подняла его за серебряную цепочку, глядя, как он вращается, похоже на крошечную балерину в её музыкальном кулоне. Глубоко внутри неё возникла и жуткая боль, от которой перехватило дыхание. Кулон задрожал.

Всё, чего она когда-либо хотела, — это вернуться домой в Пираллис. Это было причиной всего — единственной движущей силой всех её действий. Каждый раз, когда гудел клаксон, визжали шины, или из автомобильных динамиков раздавалась музыка, она жаждала спокойствия и тишины, своего сумеречного мира.

Она никогда не хотела быть человеком — боялась этого больше всего.

Она никогда не чувствовала себя человеком. Она никогда не чувствовала вообще ничего.

До Люка.

Он добавил ей множество вопросов, он изменил её видение мира. Он был упрямым ​​и самоуверенным, самоотверженным и верным. Она хотела снова увидеть его, сказать ему, что он был прав, попросить его больше рассказать о своей семье, своих друзьях, своей мечте. Она хотела показать ему, что поняла теперь, почему он так хочет спасти свою сестру. Что поняла, что значит так сильно заботиться о ком-то.

Она попыталась глубоко вдохнуть, но почувствовала, будто что-то застряло в горле. Давление в груди росло и ей показалось, будто она вот-вот взорвётся. Она открыла рот, чтобы закричать, но ничего не вышло.

Ноги задрожали. Коринфия упала на четвереньки и кулон шлёпнулся в грязь в футе от неё. Девушка задыхалась, её легкие горели. И тут что-то внутри неё сломалось и рыдания вырвались из её горла.