Владимир Ильин - Напряжение 4

С дороги посторонились Го Дейю и Инка, завороженно наблюдавшие за нашей перепалкой.

Разве что китаянка негромко отметила, что за нами пристально смотрят, указав на край перепаханного поля. В том направлении обнаружился княжич Мстиславский, то ли не желавший пачкать безукоризненный облик попыткой прошагать через месиво, в которое постепенно обращалась земля под таявшим снегом. То ли вполне довольный своей позицией наблюдателя.

- Давно стоит? - Чуть задержался я.

Го Дейю неопределенно пожала плечами.

- Ника, - обратился я к девушке и указал на Мстиславского. - Этот человек поклялся забрать тебя и целой доставить в Москву. Если не сдержит клятву, ему придется весьма скверно.

Будем думать, что явился он именно за этим.

- Его проблемы, - равнодушно отметила невеста, так же направившись к машинам. - Я тебя больше одного не оставлю.

Последствия такого решения были вполне банальны - в Москву мы направились на самолете с гербом Мстиславских, а место второго пилота занял сам Иван Семенович. Крайне удобно с точки зрения безопасности - можно не опасаться 'случайных срабатываний' средств ПВО и прочих воздушных неприятностей. Свита же владельца отправилась в столицу грузовым вертолетом - чтобы спешно доставить раненных и кости. Впрочем, это уже их хлопоты - Ника добилась стабильности состояния освобожденных пленников, а для полного исцеления у могущественного рода найдутся свои люди.

Салон личного 'Эбраера', выполненный под пятнадцать весьма комфортабельных мест, обладал кроме всего прочего полноформатной постелью - для отдыха уставшей и не спавшей двое суток Ники. До того подали поздний завтрак, и разморенная от еды и усталости девушка задремала прямо в кресле... В этой связи, иных присутствующих просили не шуметь - равно как и мы с Артемом, отсевшие подальше, вели беседы негромким голосом.

- Я не совсем понимаю твоего спокойствия, - размеренным голосом начал Шуйский, поглядывая в иллюминатор на проплывающие внизу пейзажи, слегка обезличенные первым снегом.

Ему, как и всем нам, предоставили новые одежды - и теперь на его широких плечах был серый, однотонный и чуть растянутый свитер вместе с широкими брюками максимального размера, который удалось отыскать. У меня же пострадало только пальто, которое в самолете было без необходимости, поэтому я все еще оставался в собственном костюме.

- Как я должен себя вести? - Чуть устало прикрыл я глаза.

- Например, как я. Сообщить родным, что началась война.

- Мои родные уже два месяца на военном положении. Мало что изменится, кроме дополнительной тревоги и лишнего страха.

- Отправь их в Румынию. К этому... Этому... - Задохнулся невысказанной фразой Артем и сжал ладонями подлокотники.

- К моему брату, - мягко продолжил я за него.

- Хоть какой-то от него будет толк. - Жестко завершил он.

- Расскажешь, что произошло? - Поспешил я разобраться в изменениях его отношения к Федору.

- Тебе помешали убить князя Черниговского. - Был напряжен его голос.

- И что дальше? - Не понимая, уточнил у него.

Артем хмуро посмотрел на меня, затем покосился в сторону месторасположения Ники, и шумно выдохнул невысказанную, но наверняка громкую фразу.

- Я и не собирался его убивать. - Пожал я плечами.

- Шутишь? - Фыркнул Шуйский.

- Отнюдь. Он мне кучу денег должен. Сдохнет раньше времени - кто вернет? - Скупо и практично выразил я свою точку зрения.

- Знаешь, ты был весьма убедителен в своей попытке его убить. - Все же слегка эмоционально завелся Артем. - Я бы сказал, ты почти добился успеха. И никакой такой бережливости я отчего-то не наблюдал!

- Тише, - примирительно повел я ладонью. - Разбудишь, - с тревогой покосился я на дальний конец салона.

- Извини. - Поумерил он тон.

- Если ты считаешь, что я пытаюсь выгородить брата, то это не так. - Произнес я, глядя ему в глаза. - Я не злюсь на него и рекомендую тебе поступить так же.

- Это уж вряд ли. - Раздраженно дернул Артем плечом. - Такой роскошный шанс!...

- Который запорол бы мне ты, если бы это не сделал Федор. А может, вмешался бы Мстиславский. А может, упал бы метеорит. - Чуть поморщившись от вновь возникшей боли в затылке, я вновь прикрыл глаза и отклонился к креслу. - Помнишь, что я тебе говорил про талант Ники?

- Чушь это все, - категорично произнес Шуйский то, что раньше выражал крайне деликатно. - Невозможно сломать еще несбывшееся!

- Тем не менее, я настолько сильно хотел убить Черниговского и имел на это все шансы, что он ушел на своих ногах, а я огреб по шее. - возразил я, не открывая очи. - Всего лишь знание о таланте и использование его в собственных интересах. Хочу одно - происходит совершенно противоположное.