Владимир Ильин - Напряжение 4

В другой комнате остались следы полутораспальной кровати. Чуть более светлый, чем остальная стена, прямоугольник у входа, перед которым наверняка был шкаф. Место для трюмо, место журнального столика.

Ванная - след от большого зеркала. Кухня - светлые квадраты от холодильника и морозильной камеры.

Четкие отпечатки жизни человека на протяжении нескольких лет. Для которого потерять все это - весомый повод обидеться.

И ничего вокруг из того, что было бы оставлено и забыто. Даже застекленный балкон - и тот чист, даже без паутины в верхних углах рамы. Не возвращать же утепление, что так приятно пружинило под ногами...

Под балконом, по дорожке, степенно прохаживалась дама с мелкой собачкой на поводке, спешили с работы люди. А если поднять взгляд выше - дремало здание лицея, окруженное небольшим парком, сияющем золотой листвой. Возможно, ей нравилось тут стоять.

Поймав себя на несвойственной меланхолии, отправился на кухню - ополоснуть руки. Там-то и обнаружил оставленный кем-то в раковине стакан - быть может, выпили воды и оставили. Сполоснув его, поставил на кухонный стол. Сам же, пододвинув табурет, присел рядом, рассматривая стекляшку без особых эмоций. Такая себе находка. Вряд ли достаточная, чтобы возникнуть у Ники перед дверью в восьмом часу. Хотя когда это меня останавливало?

Вновь задумавшись над странной реакцией разума, с тоской оглядел кухню. И почти сразу же зацепился за пенал двустворчатого шкафа под потолком, расположенного прямо над выходом в прихожую.

У нас дома в похожем хранились (недолго) варенье и мед, но чаще пустые банки из-под варенья и меда. Иногда в него попадали и другие интересные вещи, которые было легко забыть и потерять, потом купить новое, при необходимости повторить (смотри раскрытое дело о шести одинаковых парах туфель).

Во всяком случае, если при переезде могли что-то забыть, то оно точно там.

Воодушевившись, переставил табурет под дверцы, распахнул их и, приподнявшись на цыпочках, заглянул внутрь. Паук в дальнем краю возмущенно перебрался от света подальше в тень. Пустота, и даже банок нет. На кончиках пальцев, которыми я придерживался за полку - небольшой слой пыли. Во всяком случае, здесь точно не убирали перед отъездом.

Для очистки совести, повел рукой чуть вперед, ощупывая дно ящика - рост и прибавка в высоте от табурета все равно не позволяли заглянуть на основание полки, так что либо ставить второй табурет, либо так - тактильно... А раз ничего не видно, то ставить второй табурет никакого смысла не было. Так что проверить, для очистки совести, пока разум придумывает новый правдоподобный предлог для встречи с девушкой.

Пальцы, между тем, наткнулись на что-то плотное и бумажное, упрятанное так далеко, что приходилось максимально вытянуть руку. Будто зашвырнули с силой внутрь.

- Так-так, - зажегся я азартом, пододвигая конверт чуть ближе и подцепляя его.

И когда тот был уже в ладони, осторожно спустился и отряхнул над раковиной. Пыли с той стороны, что была верхней, почти нет - основная, комковатая, налипла от ящика по краям. Интересно...

Обычный бумажный конверт, с логотипом производителя фотопленки и лейблом фотоателье - в таких передают отпечатанный заказ клиенту. Конверт открытый, пломба сорвана, клея нет. На одной стороне - дата недельной давности. Заказчик - Еремеева Н. Ее сотовый телефон.

Заметил, что с любопытством изучаю детали, но медлю, чтобы заглянуть внутрь. С одной стороны, предмет, чтобы вернуть Нике, уже есть. С другой стороны, там, на фото, вряд ли что-то достаточно личное - во всяком случае, не более того, что можно доверить глазу специалистов фотоателье и менеджеру, растасовывающему фото по пакетам. Ну а если есть, то уж лучше не нести все это девушке вовсе, чтобы не смущать и не наталкивать на глупые мысли про шантаж. В общем, глянул.

К счастью, табурет был рядом - искать не пришлось, и было куда сесть. Потому что сесть было нужно.

- Как же так.

Кровь прилила к ушам, а в мыслях поселилась растерянность.

На каждом фото - селфи Ники в чужих объятиях: счастливая и веселая, в различных платьях, перед накрытым столом и на улицах города. И на каждом же фото мое лицо и фигура на заднем плане: то стою за стеклом кафетерия, глядя куда-то в сторону; то в конце длинной парковой дорожки; то снова не вижу их, ожидая кого-то за углом здания.

Словно холодный ушат воды обрушился на голову.

Надо было что-то делать. Я не мог этого оставить просто так. Особенно, если это повторится. Недопустимо. Нельзя. Не позволю.