Александр Тутутченко - Чародей

- Хех, - ухмыльнулся мужик. - Слушай Марко, не поможешь мне, а? Староста принёс какую-то бумагу, прибил её к столбу, а что там написано я и не знаю. Читать я ведь не обучен. А ты в писаниях разбираешься, книги вон читаешь, - длинное, вытянутое лицо мужика, с большим, как у орла носом, покрытое морщинами, вытянулось, напоминая заморскую птицу. Его большие, водянистые глаза с большими мешками под ними, уставились на парня, ожидая ответа.

- Ладно, прочту, что там староста написал...

Мужик улыбнулся, перекинул ногу через забор, равняясь с парнем. Вдвоём они подошли к большому столбу с прибитыми к нему несколькими свитками.

- Вот этот вот, - ткнул мужик пальцем в пожелтевшую бумагу, измазанную чернилами и свернувшуюся по краям.

Марк откашлялся и выровнял ладонью бумагу. Он быстро пробежал глазами по тексту, исписанному каракулями писаря.

- Я, Белослав, владыка Подлесья, указываю мужикам деревни Дубровица, собраться у моего имения не позже чем через день после объявления указа, для восстановления имения после паводка. Те, кто не придут, будут выпороты кнутом, - закончил читать Марк.

- А внизу это что написано? - спросил мужик всматриваясь в писание.

- Да это дата. 1026 год и подпись баринская.

- А. Вот оно как. Эх... Это что же выходит. Снова к барину идти нужно? Вот беда, работы полным-полно, а тут ещё и это... Когда же уже его смоет паводком этим, вместе с имением!?

- Как только так сразу. Ладно, готовься идти в гости к барину, а я пойду отдыхать. Устал я за ночь обучений.

- Давай, иди, отдыхай. Это дело нужное, после науки то, - улыбнулся ему мужик и побрёл обратно к забору. Марк же направился в противоположную сторону, к своему дому, выглядывавшему из-за сада с яблонями.

Небольшой дом с потемневшей от времени крышей, находился на самой окраине деревни. Во дворе стояла привязанная корова, а рядом, на сене, сидела бабка - хозяйка дома, в котором он жил. Она доила корову в старое, деревянное ведро, обтянутое железными обручами.

- Здравствуйте тётушка, - поприветствовал её Марк.

- Ох ты окаянный! Кто тебя учил к людям подкрадываться! Напугал меня! - выругалась бабка. Подскакивая, она чуть не опрокинула ведро и лишь в последний момент ухватила его рукой, не давая ему опрокинуться. - Подай мне кувшин! - зло сказала она.

Марк взял пузатый, глиняный кувшин и протянул его бабке. Та налила в кувшин свежего, парного молока с ведра и протянула ему. Марк только хотел было попить молока, но бабка снова запричитала: - Нет, не пей! Этот кувшин я духу, кой дом наш бережёт налила. Возьми вон с ведра попей.

Марк взял обеими руками ведро, и перекинув его, припал губами. Напившись, стер белые усы, оставшиеся от молока. Было ещё утро, но спать хотелось просто невероятно. В его голове до сих пор вертелись сотни разных рецептов, которые он изучал и делал целые сутки. Он посмотрел на не порубленные дрова, лежащие кучей у дома. Немного поколебался - рубить или нет. Вдруг он вспомнил объявление, прочитанное с утра. Учитывая, что с завтрашнего дня ему придётся идти на несколько дней в поместье барина на работу, то мысль о том, чтобы порубить дрова, отпала сама собой. Поэтому Марк с облегчением в душе открыл дверь в дом. В нос ему сразу же ударил запах сушёных трав, с лёгкой ноткой дыма. В печи наверняка что-то варилось.

Маленький дом, в котором он жил, был небольшой, такой же, как и остальные дома в деревне. У стены стояла большая печь с лежанкой. Рядом с ней находилась небольшая, дубовая кровать, стол с двумя стульями в другом конце дома, да несколькими полками, прибитыми к стене.

Марк подошёл к печи и отодвинул заслонку. Там стоял небольшой глиняный горшок, круглые бока которого облизывали языки пламени. Сквозь запах дыма доносился запах борща. Марк сглотнул слюну. Ему сразу захотелось есть. Но борщ ещё был не готов, да и ждать пока тот остынет, ему не хотелось. Задвинув заслонку, он влез на лежанку на печи. Укрывшись старым одеялом, закрыл глаза. Сон пришёл быстро.

Разбудил его лай ихнего пса. Дворняга разрывался, но его удерживала на привязи прочная верёвка, не давая ему разобраться с незваным гостем. Ещё несколько псов, отвечали ему из деревни, поднимая страшный гвалт.

Марк открыл глаза. В доме была темнота, не было видно ничего. Лишь через некоторое время он стал различать черты печи, а затем и окна, слабо освещаемого луной. Понемногу проступали и черты стола со стульями. Вдруг в окне резко посветлело. Вспыхнуло слабое пламя, освещая их дом через маленькое окошко. Заскрипела кровать - это проснулась бабка. Охая и ахая, шаркая лаптями по полу, она пошла к двери.