Ольга Аматова - Возвращение домой [СИ]

Она мотнула головой и отвернулась. Я последовала за ней, игнорируя отчетливое недовольство maman. В молчании обогнули дом.

— Ну здравствуй, — саркастически начала Лиз, отгородившись от окон раскидистым кустарником. — Давно не виделись. Лет пятнадцать?

— Вроде того, — согласилась в тон ей. — Что тебя привело?

— Соскучилась, — улыбнулась она широко, демонстрируя ряд ровных зубов. — Спросить хочу, как жилось тебе вдали от стаи. На воле, — подчеркнула зло. — Отчего вернулась? Метишь в альфа-самки?

На мгновение я заподозрила в ней фейрийского подменыша.

— Не претендую, — отозвалась коротко, лишь бы не ввязываться вновь в опротивевшую дискуссию. — Жилось нормально. Вернулась не навсегда. Еще вопросы?

Раскрытая ладонь наградила хлесткой пощечиной, острые грани кольца стесали кожу со щеки тремя ровными полосами. Я допустила непозволительную беспечность, уверовав, что она не нападет без предупреждения. Откуда бы взять ума на уяснение простой истины: времена уже не те. Всё изменилось.

— Извиняться не буду, — сказала Лиз без особой агрессии. — Если повезет, стая удовлетворится этим. Если нет, придется драться. Предупреждаю, притворяться и бить вполсилы я не стану.

Я молчала, с запоздалой осторожностью контролируя ее движения. Лицо снова жгло, кровь струилась к подбородку и срывалась каплями вниз. Через час опухнет так, что глаз не открою.

— Жаль былую дружбу, — неожиданно тоскливо произнесла Лиз.

— Жаль, — поддержала глухо.

Луна росла. На территорию стекались мужчины и женщины всех возрастов и профессий. К вечеру понедельника мамин дом наполовину заполнился посетителями, во вторник мы с новоприбывшими сталкивались в коридорах и столовой, в среду возбужденное ожидание достигло апогея. Я не пустила Лукаса в школу: частично от греха подальше, частично из-за сложностей с каким-то учеником. Он не признался, кто ему досаждает и по какой причине, а я не могла толком вникнуть из-за разгула примитивных инстинктов. Маркус в нашу встречу накануне впервые обошелся без едких фраз, озабоченный организационными проблемами. Даже не прокомментировал привет от сестры на моем лице.

На рассвете я набрала долго хранящихся продуктов и весь день старательно отсиживалась в комнате. По простой причине: ради сохранения запаха Марка на коже не мылась целые сутки. Унизительно, но действенно. Лукас тактично прикинулся, что не понимает, отчего я держусь подальше.

Гости разбрелись по территории. Итан оккупировал телевизор в гостиной, занявшись прохождением игры на приставке. Огорчение Лукаса, когда я позвала его наверх, разбивало мне сердце. Я хотела бы разрешить ему скоротать время в приятной компании, но угроза обнаружить пустую комнату на утро буквально парализовала речь. Перед уходом только и смогла, что заверить в своей любви и извиниться за перестраховку.

Лес длился, насколько хватало глаз. Я нарочито держалась окраины, продвигаясь вглубь, куда обычно прибегали на четырех лапах. Под серебристым светом засияла листва, отголоски человеческой речи сменили шорохи и короткие рыки.

Я глубоко вдохнула свежий воздух, отпуская тревоги. И посмотрела на свою тень.

Однажды повстречались на тропе гордый воин, предводитель кочевого племени, и волк — вожак дикой стаи. Долго стояли друг против друга зверь и человек. Наконец, увидели они в глазах врага отражение свое и разошлись миром.

Снова свела их судьба: багрянцем оделось поле от пролитой крови. Вздымались бока смертельно раненого хищника, но не сходил с морды грозный оскал. В неравном бою погибла стая вожака, и сам он был обречен.

Подумал тогда воин, что с таким собратом не страшна будет его народу никакая беда.

Потемнел вдруг серый мех, растаял призрачной дымкой. Обернулся воин вокруг, да заметил лишь тень волка. Шагнул прочь, а тень за ним.

Так и ходил он по свету с волчьей тенью. А когда луна серебрила деревья и искажала грани, обретал призрак волка плоть и кровь. Полную ночь разминал лапы, воспевая покровительницу свою. И стелился за ним по земле человечий силуэт.

Я дрейфовала в полудреме, улавливая отдельные фрагменты реальности. Чьи-то голоса, порывы ветра, греющее шею дыхание. Недовольно вздохнув, поерзала, чтобы освободить затекшую руку и спрятаться от прохлады в горячих объятиях. Сосед повернулся, прижимаясь теплым бедром, удачно подставил плечо под мою голову. Я пробормотала что-то невнятное, но счастливое, накрывая ладонью чужую, большую и шершавую. Наши пальцы переплелись.