Антон Рябиченко - Наследник самозванца (СИ)

— Идан, ты и твои братья свободны, — окликнул я старшего брата как только мы вошли внутрь поместья, — Вольную я выпишу как только достану кожу для контракта.

Степняк опешил от такой щедрости. На Великом Рынке свободу никогда не дарили. Максимум, её можно было завоевать в смертельном поединке на арене.

— Мне нужны воины, Вы согласны поступить на службу в мою дружину?

Это было очень лесное предложение для степняка, тем более для бывшего раба. Стать воином, значит смыть с себя позор рабства. Я знал, что им предложить.

— Да, — неожиданно осипшим голосом ответил старший брат.

— У меня в дружине железная дисциплина! Приказы не обсуждаются. Прикажу работать как слуга, нужно работать. Согласны?

— Да, — после секундой задержки ответил Идан, — просто так ты не прикажешь, а если прикажешь, значит по другому нельзя. Мы с тобой!

— Тогда бери своих братьев и готовьте коней. Как только Верус приведёт себя в порядок, отправитесь на рынок. Купите себе луки, по сотне стрел на брата, одного боевого коня и ещё две лошади для повозки. Мечи выберите сами из запасов Зураба. Как справитесь, возвращайтесь сюда за повозками, а затем встретимся на площади наёмников. Там получите кольчуги.

Остальные гладиаторы дома Стального Пса слушали наш разговор, затаив дыхание. Только что на их глазах пятеро собратьев по арене получили свободу, были приняты на службу и экипированы по высшему разряду. Я прекрасно видел их заинтересованность и не стал испытывать терпение.

— Все остальные тоже свободны!, — заявил я громко, — И всем Вам я тоже предлагаю поступить ко мне в дружину. Условия просты. Я Вас одеваю, экипирую бронёй и всем необходимым, вооружаю и обеспечиваю Ваше питание и лечение. Плачу сребреник в месяц простым воинам, два — десятникам, золотой — сотникам. Треть добычи распределяется между членами отряда, треть тратиться на его содержание, а треть мне. Всё кто согласен — вправо, кто нет влево.

Я не спроста заявил про сотников. Таким образом я давал понять, что планы у меня далеко идущие и два десятка бойцов — не предел. Через минуту пять человек перешли вправо, двое — влево, а трое остались стоять на месте.

— Трудно выбрать?, — спросил я их.

— Я не знаю где право, — покраснев, признался один из оставшихся гладиаторов.

— Туда, — указал я на барак, где раньше жили гладиаторы, — Нори сейчас подберёт Вам доспехи и оружие, а Эрн объяснит Ваши задачи.

Новобранцы нестройной толпой потянулись к бараку, а я обернулся к двум гладиаторам, решившим меня покинуть. Они меня очень расстроили. Эти двое прекрасно владели кинжалом, мастерски метали ножи, а главное, двигались абсолютно бесшумно. На их основе я планировал создать свой диверсионный отряд, хотя и не знал о них почти ничего. Слишком скрытные они были.

— Эти доспехи придётся вернуть, но Нори подберёт Вам что-то из старых запасов Сервуса. И вот ещё, на первое время, — я протянул каждому из них по золотому.

Они удивлённо переглянулись, молча поклонились и тут же начали снимать с себя доспехи. Я тоже начал разоблачатся. Бродить по рынку, с ног до головы измазанным в крови зерха, было глупо. Не стоит привлекать лишнее внимание если собираешься бесследно исчезнуть. Через пять минут я протянул свои доспехи гоблинше.

— Чича, почисти их, пожалуйста.

— Странный ты, — заявил мне один из уходящих, — лезешь в неприятности из-за подружки полугнома, рабов освобождаешь, ещё и деньги им даришь, гоблиншу благодаришь. Зачем?

— Мне нужны ни рабы, ни слуги, мне нужны надёжные друзья. Потому так и поступаю.

— Друзей не бывает!, — горько ухмыльнулся он, — люди с тобой, пока им это выгодно, а как только ты не нужен, от тебя избавляются. Не верь в дружбу!

— Во что же тогда верить?

— В выгоду, в кодекс. Людьми двигает выгода, а кодекса просто боятся, потому и не нарушают.

— И что говорит твой кодекс обо мне?

— Что я должен вернуть долг.

— И во что ты оцениваешь собственную свободу?

— Я её ни во что не оцениваю, — покачал он головой, — её оценишь ты, но заплатить я могу только чьей-то жизнью.

Они что, наёмные убийцы? Но почему они оставались в рабстве? С их способностями они давно могли вырезать хозяев и освободится. Из-за этого пресловутого кодекса?

— У меня разногласия с гильдией, — осторожно начал я.

— Заказов на членов гильдии не берём, — оборвал меня он.

— Не в этом суть, у тебя есть выход на людей поважнее Одноглазого?

— Предположим.

— Я хочу заплатить долю от добычи, штраф за провал последнего задания, а также оплатить защиту со стороны гильдии своих интересов и интересов кузнеца Больта. Пять сотен золотых.