Марик Лернер - Всадник на чужой земле

— Какой у тебя был приказ? — спросила, выдержав паузу, пока рассыпался в благодарностях и прочем уважении.

— Не позволить разграбить земли клана.

— Удалось? — спросила с иронией. — А чего дальше пошел?

— Лучшая оборона — это нападение, — со всей возможной серьезностью заверил я.

— Хорошо сказано, да вот разрешения не имелось.

— Приказа о возвращении не получал, хотя регулярно сообщал о своих действиях. — Тут увесистый камень в огород Бойса. Если он меня кидает и не желает прикрывать, с какой стати изображать любовь. — А все дальнейшие бои происходили на чужой территории.

— И ты ее взял под себя.

— По праву победителя.

Что означает еще и «с благословения богов», но не стоит сильно педалировать на фоне ее неудач.

— Ты очень быстр, — сказала она со странной интонацией. Так и не понял — осуждает или одобряет.

Я привык жить совсем в ином ритме. Здесь все неторопливы до безобразия, меряют время «на палец левее солнца» и не видят ничего ужасного в опоздании на пару часов. Ну еще непременный послеобеденный сон или хотя бы отдых, что не совсем глупость. На жаре не очень поработаешь. Просто это настолько въелось в мозги, что частенько не пытаюсь преодолеть. Лишь с Табором удалось настоять на своем, и то поскольку бесконтрольный владыка и всем было плевать. С остальными проще не пытаться и заниматься своими личными делами. В первое время меня автоматически тянуло в сон, когда солнце поднималось до высшей точки. Организм требовал спокойно полежать и отдохнуть. Причем биологические часы срабатывали и в подземельях Ильма, где света вообще не наблюдалось. Вот благодаря длительному существованию в катакомбах и сумел преодолеть привычку. Но меня определенно многие считают поэтому странным.

— Простите за грубость, благородная госпожа, но у меня не было возможности посоветоваться. Пересылались ли донесения дальше Ильма, неизвестно.

Копии сознательно сохранял. Дойди до судебного разбора — есть чем прикрыться.

— Насколько серьезно относились во дворце… — Имечко Бойса не звучит, но и так понятно —…ответить не способен. Приходилось крутиться и вертеться, используя местные ресурсы и людей. Тем более что разрешение на прием на службу желающих и призыв подданных клана имелся с самого начала. Я сделал то, что мог.

И уж точно неплохо. Правда, произносить вслух не стоит.

— Землей правят герои, — сказала Сили задумчиво, — но в своем клане я решаю, кому и чем владеть. — В голосе зазвенело железо.

— Я ваш человек, благородная госпожа, и вы вправе даровать и отнимать.

— Мои псы получают ошейники из моих рук, — сказала она надменно, подавшись вперед. Между нами было расстояние в протянутую руку, и ощутимо пахнуло духами. — И служат в первую очередь мне!

А вот сейчас прозвучало на диво откровенно. Не ее сыну. И даже не куле с кланом. Ей. В честолюбии, уме, жестокости и подозрительности Вдовствующей никто не сомневается. И если высказалась напрямую, либо сорвалась непростительно, и мне потом выйдет боком, либо большое доверие.

— Приказывайте, госпожа! — с огромным энтузиазмом вскричал, предчувствуя очередной грабеж среди белого дня.

— Наказывать тебя было бы глупо, — как бы размышляя, заговорила она после длинной паузы. — При этом ссора с Кджелдом и его кланом мне тоже не нужна. Особенно сейчас, когда казна пуста. Второй войны она не потянет. Проще заплатить отступного в тридцать тысяч аркотов в течение пяти лет и взять эту землю в личный домен.

Ну вот и дождался, с тоской подумалось. Не надо было столько хапать, глядишь, и мечтающих оттяпать жирный кусок столько не набралось бы.

— У меня сегодня даже нет возможности содержать твой Табор. — Я невольно дернулся. Очередная «гениальная» идея с потешными полками, превращающимися в реальную силу, и я при командовании, пошла прахом. — А ты еще и набирал дополнительно кучу народу.

Терять было особо нечего, можно и понаглеть, правда не через край. Головы запасной не имеется.

— Позволено ли будет сказать…

— Хочешь объяснить, что не надо разгонять подразделение, уже неплохо себя зарекомендовавшее? Ах, какой сообразительный. Бедная женщина не догадалась, — с сарказмом воскликнула она. — Возьмешь на себя их содержание, в качестве личного отряда?

— Без земли? — возмутился я непритворно.

— Допустим, у тебя и так капиталов хватает, — сказала она спокойно. — В прошлом году виньяка ушло в продажу более чем на сто тысяч каршей.