Сергей Садов - Рыцарь Ордена - Наследник Ордена. Рыцарь двух миров. Клинки у трона (сборник) [litres]

Я был так поражен своим открытием, что даже не заметил, как рядом со мной оказались Люсия с Эдрумом. Они подошли к трону и повернулись к нему спиной. Я машинально отметил, что трон достаточно большой, чтобы они могли уместиться на нем вдвоем.

– Слушайте нас! – крикнул Эдрум. – Не подчиняйтесь узурпатору, который обманом захватил трон!

Эдрум начал опускаться на трон, но в этот момент потерял равновесие и, пытаясь не упасть, взмахнул руками, толкнув Люсию. В результате на трон они уселись почти одновременно. На миг в зале воцарилась мертвая тишина. У меня в памяти осталось бледное лицо Эдрума, пытавшегося поспешно поднять Люсию с трона. Сама Люсия, еще не понявшая, что произошло. И вдруг из спинки трона ударили бледные лучи и скрестились над головами двух детей, сидящих на нем. Пересекшись, лучи образовали изображение большой короны, которая покрыла головы обоих подростков. По залу пронесся изумленный вдох.

– Король! Настоящий король! – Эти слова слышались отовсюду. Ошеломленные солдаты опускали свои арбалеты, но никто не пытался воспользоваться этим. Все смотрели на трон и на сидящих на нем детей, окруженных изображением нарядной мантии с короной, висящей над обоими.

– Не может быть!

Я обернулся и слегка отступил. К трону шел Сверкающий неуверенной походкой сомнамбулы. На миг он потерял над своим сверкающим ореолом контроль, и я увидел бледное как смерть лицо этого человека. На нем отражалось такое потрясение, что мне даже стало его жалко. И еще это лицо показалось мне смутно знакомым. Я глянул на трон. Конечно же! Второй вариант перевода!

– Брата!!! – закричал я. – Но гибель твоя от БРАТА руки!!!

И тут одновременно с моим криком Люсия и Эдрум нагнулись и схватили лежащие у трона мечи. Они подняли их так легко, словно никто до них и не пытался поднять их, прилагая для этого все свои силы.

– Умри, убийца!!! – Едва раздался этот крик, как мечи в руках детей преобразились. Лезвие меча в руке Эдрума вдруг полыхнуло огнем, и теперь огонь, живой огонь тек по лезвию. Клинок же в руке Люсии потемнел, превратившись в землю.

– Нет!!! – закричал я, понимая, что поздно. – Эдрум, нет!!! Это твой дядя!!!

Я выхватил меч и бросился вперед, пытаясь защитить Сверкающего, даже если для этого мне придется закрыть его собой. Бросился вперед, не замечая, что лезвие моего меча превратилось в воду. Здесь, в этом зале встретились Три Меча. На мой крик Сверкающий резко обернулся, хотя не мог не видеть летящих к нему два меча Судьбы. Он даже не пытался защищаться. Я не успел. Почти одновременно оба меча, и огненный и земляной, ударили Сверкающего в грудь и пронзили насквозь.

– Нет! – Я нагнулся над телом своего врага.

– Энинг! Энинг! – звал меня Эдрум. – Ты что говорил про брата?

– Это был брат твоего отца, Эдрум! Я только сейчас понял. Он твой дядя, Эдрум!!!

Я с какой-то отстраненностью смотрел на тело человека, который только недавно был моим самым опасным врагом. О том, что он был еще жив, говорило только то, что сверкающий ореол вокруг него не исчез. Я осмотрелся, машинально отмечая потрясенные взгляды Эдрума и Люсии, а также смятение солдат, которых Сверкающий привел с собой. Тут мой взгляд упал на лезвие моего меча, все еще переливающееся водой.

– Ты думаешь, что победил?!! – неожиданно даже для самого себя обратился я к своему мечу. – Ну нет!!! Как там говорила Хранительница? Надо прокладывать свою дорогу? Ты ведь как раз специалист по Дорогам Судеб?

Но изменить чужую Дорогу – это значит проиграть! Это ведь тоже один из путей меча Судьбы. Значит, надо менять не чужую Дорогу, а свою! Это можно! Ведь каждый человек делает это постоянно, всю свою жизнь. Когда принимает то или иное решение. И человек не существует в пустоте. Каждое его решение отражается на судьбах других людей. Правда и в этом случае все может привести к катастрофе, но здесь уже нет места неведению. Здесь все решает воля самого человека. И другие люди в этом случае становятся не зрителями, а участниками событий. Только вот у меня никак не получалось увидеть собственную Дорогу. Вернее, я ее видел, но изменить с помощью меча не мог. Каким-то образом я знал, что для того, чтобы повлиять на нее мне необходимо очутиться на этой Дороге. Меч здесь помочь не мог. Но чтобы оказаться на Дороге… что надо было сделать чтобы очутиться на Дороге? Вывод был неутешителен. Если я ошибаюсь…

Но и выбора у меня особого не было. Вернее выбор был. Я мог оставить все, как есть, но я знал, что никогда этого себе не прощу. Не прощу того, что у меня был шанс что-то сделать, а я не сделал. Понимая, что чем дольше я буду думать, тем меньше шансов у меня решиться на что-то более существенное, я решительно поднял свой меч.