Ирина Матлак - Ундина особых кровей

Вот ши! Он что, притащил меня в свое логово?!

— И как это понимать? — осведомилась, продолжая обследовать пещеру взглядом. — Кажется, я в гости не напрашивалась.

Опустившись на пол, Ган протопал к разместившемуся в углу котлу и, обернувшись, через плечо бросил:

— Так давно договор пора отметить. У нас теперь узы. Кровные, считай.

И облизнулся — довольно так, точно объевшийся синеводкой морской котик.

В целом, пока ничего криминального не происходило, да и, откровенно говоря, посмотреть, как живет настоящий ши, было интересно. Поэтому мяться я все же перестала, неспешно прошла вглубь пещеры, ступила на тот самый выцветший ковер и тут же ощутила горьковатый травяной запах.

Ган орудовал у подвешенного котелка, под которым располагался мелкий артефакт с огнем саламандры. Варево активно бурлило, над ним вздымался белый пар, сдобренный мелкими синими искорками. Гану пришлось взгромоздиться на табурет, и сейчас эта синюшная мелочь обеими руками помешивала свое варево большим деревянным черпаком.

Зачерпнув мутноватую, не внушающую доверия жидкость, Ган шумно на нее подул, причмокнул и констатировал:

— Чабреца еще надо.

Пока я продолжала осматриваться, он взлетел под самый потолок и снял с полки баночку с сушеными травками и соцветиями. Опустившись обратно, кинул щепотку в варево и, вдохнув с новой силой попавший ему в лицо пар, вновь причмокнул — теперь удовлетворенно.

— Это и есть чай? — не пытаясь скрыть скепсиса, уточнила я.

— Что б вы, смертные, в чаях понимали! — с важным видом упрекнул Ган. — Чай — это что, по-твоему?

— Напиток, травяной сбор, — ответила не задумываясь.

— Во-о-от, — подняв указательный палец, протянул он. — А на самом деле чай — это состояние души. Каждый в него что-то свое добавляет: кто магию, а кто неосознанно — настрой. Мой чай — с вкраплениями магии ши, а стало быть, самой Глубины.

Теперь уж точно решив, что пить это не стану, я переключила внимание на груду сундуков. Что греха таить, привлекли меня и украшения, и золотые монетки. Ярко они поблескивали, соблазнительно так, словно бы просясь в руки. Но трогать сокровища ши я все-таки не рискнула и довольствовалась их созерцанием.

— Ты присаживайся. — Ган продолжал строить из себя удивительно гостеприимного хозяина. — Харэ мне ковер своими сапожищами гваздать.

Я и присела — аккуратненько, на краешек, чтобы мне вдобавок не предъявили порчу «великолепной новой» мебели и не выставили счет в виде нескольких капелек крови. Не удивлюсь, если для этого сюда и позвали.

Вскоре Ган достал с полки надтреснутый замызганный стаканчик, плеснул в него чаю и, едва удерживая в руках, протянул мне. Взять — взяла, а вот пить по-прежнему не собиралась.

Себя ши тоже не обидел, чем несказанно меня удивил.

— А я считала, вы только кровью питаетесь, — честно призналась я.

— А ты думаешь, ее так легко достать? — сделав глоток, проворчал Ган. — Я же до того, как с тобой встретился, вообще помирал. Надо же хоть чем-то силы поддерживать. В идеале, конечно, ромом али элем, но за неимением оного и чай сгодится. А еще…

Далее мне прочитали длинную лекцию на тему того, как выжить несчастному, одинокому ши после внезапного пробуждения и чем чревато для их народа долгое воздержание от любимого лакомства. Благо за такими рассказами Ган совсем не обращал внимания на мой по-прежнему полный стакан, по поводу чего я облегченно выдохнула. Обижать его все-таки не хотелось. А то мало ли… ши ведь злопамятные.

— Давай-ка кое-что проясним, — вставила я, когда в жалостливом повествовании наступила короткая пауза. — Ты позвал меня сюда, просто чтобы напоить чаем?

Ган кивнул.

— И все?

Кивнул снова.

— А в чае есть какая-то тайная добавка, которая не сулит мне ничего хорошего?

Кивнул в третий раз. На мгновение замер и, стукнув себя по лбу, замысловато выругался.

— Протухший плавник! Да не то я хотел сказать, совсем не то! — принялся оправдываться он. — Самый обычный чай, вот-те глубинное слово, самый что ни на есть обычный!

Глаза-бусинки забегали, острые коготки впились в удерживаемый стаканчик, что только укрепило меня в мысли — здесь что-то нечисто. Причем нечисто — в прямом смысле.

— Та-а-ак, — протянула я, решительно опустив свой стакан на пол. — Ну-ка, живо рассказывай, что ты мне подмешал!

Рассказывать он явно не хотел и намеревался стоять до последнего. По части увиливаний ши — те еще мастера, но меня с толку тоже не сбить: если решила докопаться до правды — докопаюсь! И пусть до пробирающего, пронизывающего насквозь взгляда адмирала мне еще расти и расти, при необходимости в гляделки тоже играю неплохо.