Елена Фролова - День Нептуна

Марина ошеломленно ахнула и взглянула на кратер вулкана, выплюнувшего брызги огненной лавы:

— Калис прыгнула за фальшивой диадемой?!

С легкой издевательской улыбкой Анрин кивнул и протянул драгоценность Марине. Она отрицательно махнула головой:

— Я уже говорила. Я не смогу носить диадему, из-за которой погибли две маринийские королевы.

— Она твоя. Носить ее не обязательно, но диадема принадлежит тебе, и через год ты сможешь стать рагоном.

— Я не хочу становиться рагоном, тем более при помощи штуки, несущей смерть, — Марина с грустью смотрела на синие сапфиры.

— Смерть несла не диадема, а тот, кто пытался ею завладеть, — Анрин бережно взял ее руку, повернул ладонью вверх и повесил диадему на ладонь.

Он посмотрел в глаза королеве долгим печальным взглядом и сказал:

— Между вами нет кровного родства, но ты удивительно на нее похожа.

Марина с легкостью догадалась, о ком шла речь:

— Все говорят, что я похожа на первую королеву Маринии.

Они стояли молча друг напротив друга, и каждый думал о том, как сложилась бы судьба основательницы Маринии, если бы Калис не охотилась за диадемой, и Марина I не погибла четыре тысячи лет назад. Наверняка она бы стала рагоном и правила королевством до сих пор. Или не стала бы? Зачем-то она подготовила письма для следующих девяносто девяти королев и оставила их в Комнате Посланий. Возможно, послания готовились до того, как она узнала о возможности стать рагоном? До того, как в распоряжении Лориды оказалась диадема? Хотелось расспросить Анрина, но Марине казалось, если она начнет ворошить это всё, на Анрина обрушатся не слишком приятные воспоминания. Она решила задать другой вопрос:

— Все эти годы диадема хранилась у Лориды. Калис знала это. Она не пыталась принести в жертву Лориду в День Моря? Зачем она ждала рождения внучки Лориды, чтобы шантажировать ее ребенком?

— Жертвоприношение необходимо совершить в первый День Моря, который владелец диадемы проводит в статусе владельца диадемы, — ответил Анрин.

С чувством удовлетворенного любопытства она произнесла:

— Я заметила, всё, что касается различных волшебных явлений, имеет столько нюансов. Шаг левее или шаг правее — и результат насмарку.

Анрин кивнул:

— Волшебство требует выверенности в действиях.

Он подошел немного ближе к кратеру и, глядя на выплескивающуюся раскаленную массу, произнес:

— Жаль, Калис погибла, не назвав место, где спрятаны похищенные люди.

Марина подошла и стала рядом:

— Если Калис жила в Одессе, а подводные маги не могут определить местонахождение похищенных посейдонцев, несложно догадаться, где они спрятаны. Задача лишь в том, чтобы выяснить, в какой катакомбе они находятся. Сеть одесских катакомб — самая длинная и запутанная в мире.

* * *

Калис не убила Марину, однако предсказание Витана все еще могло сбыться: по возвращении во дворец ее чуть не убила Эмильда. Узнав, где Марина была, и увидев, с кем она вернулась, Эмильда пришла в бешенство. И даже после длительного разжевывания Эмильда косо смотрела на Анрина, готовая наброситься на него. Марине пришлось долго утихомиривать ее. Поначалу она вообще отказалась вести разговор с ним, потом каждую фразу произносила вызывающим тоном, затем стала говорить спокойно, но продолжала смотреть исподлобья.

Анрин рассказал, что Нептуния недолюбливала Калис, относилась к ней еще хуже, чем к Оризе, и потребовала от Аида воскресить ее лишь из-за того, что Калис обещала поведать что-то новое о пророчестве сказочницы. Лорида наградила Нептунию зеленым лицом в отместку за убийство Марины I. Считалось, что Нептуния с Анрином действовали сообща, в глазах всего подводного мира убийцами были они, а на самом деле первую королеву Маринии убила Калис. Таким образом, Нептуния искупала вину за преступление, к которому имела косвенное отношение.

— Ты не позеленел. Лорида наказала только Нептунию? — спросила Марина.

— Здесь тоже есть нюанс — проклятие зеленого лица действует только на женщин, — сказал Анрин и с горечью добавил: — Я сам себя наказал, когда не уберег Марину, когда отдал эту треклятую ракушку. Я видел, что она в истерике. Нельзя было отдавать ракушку, пока Марина была не в себе. Но мы очень сильно поругались, и я ушел. Отдал ракушку и ушел. Нельзя было отдавать и оставлять ее одну. А я ушел. Я знал, что Нептуния с Оризой нападут со дня на день, но Марина сама меня выгоняла. И я ушел.

Анрин тяжело вздохнул, серые глаза увлажнились и заблестели. Марина хотела сказать что-то в утешение, но видела, что Эмильда готова вмешаться с упреками в духе: «Да, это ты виноват! Да, из-за тебя Марина погибла!» Чтобы избежать нападок, она задала вопрос, на который доныне ответ не нашла: