Всеволод Алферов - Мгла над миром

– Ты не получишь Саха, если ты об этом толкуешь.

Проклятье! Маг часами продумывал разговор, но, как обычно бывает, слово за слово тот свернул не туда.

– Я не требую твоего сына. Я здесь, чтобы убедиться, что с мальчиком все будет хорошо. Что ты не тронешь его, не отправишь жрецам. Ты можешь выбрать любую обитель, в любом из городов Царства. Если его не обучить управлять Даром, сила убьет Саха.

– Так вот как прирастает ваш род? Отбираете детей у родителей? Хочешь, чтобы я отдал сына, чтобы вы сделали из него себе подобного?

– Магом не становятся, магом рождаются, – как можно спокойнее произнес Аджит. – Твой сын родился им, хочешь ты или нет. Речь о том, как ты это воспримешь.

В руке зятя все же показался кинжал.

– Уйти, отродье! Я не заключаю сделок с колдунами. И не намерен говорить с тобой. Уж ты-то должен знать.

– Хорошо, давай зайдем с другой стороны. Я боюсь за племянника так же, как ты за сына. Из-за тебя и других ревнителей у меня никого нет. Я не допущу, чтобы с Сахом что-то случилось! Все приготовлено. Если мы не договоримся, я просто столкну тебя вниз. Давай, посмотри через край: там только камни и волны… Все подумают, что лошадь понесла и сбросила вас обоих. Единственная надежда уйти отсюда – заверить меня, что с мальчиком все будет хорошо. Видят боги, ради Лай я не хочу это делать!

– Уходи!

Раид начал наступать, и маг, не желая ввязываться в драку и еще надеясь убедить его, сделал шаг назад.

– Вельможный дурень! Ты слышишь, что я говорю?

Однако придворный прыгнул. Не будь Аджит магом, предплечье зятя ударило бы его в горло, а вторая рука вогнала бы в живот нож. Однако щит по-прежнему висел меж ними, Раид наткнулся на преграду и отскочил назад.

– Мы давили вас десять лет. Но, видно, были слишком милосердны…

Что уж там было в его глазах? Гнев? Ненависть? Отвращение? Аджит не знал, да и не хотел всматриваться.

– Тогда отправляйся в пекло, – проговорил маг и толкнул стену силы перед собой.

Чародей не сказал бы, сколько времени прошло. Должно быть, мгновения – хотя для него они растянулись на добрый звон. Подойдя к краю обрыва, он заглянул вниз. Конь придворного подергивал ногами и стонал. Раид лежал, раскинув руки, с размозженной от удара головой. Ненасытные губы волн раз за разом касались окровавленного камня, точно дорвавшись до пиршества, но не решаясь приступить.

Маг отвернулся и быстро пошел прочь. Ему еще нужно было убираться из леса.

Теперь ему не от кого было скрываться, Аджит подошел к воротам и замер, не донеся руку до дверного молотка. В знак траура его обвязали черным платком. Из-за стены маг не видел самого здания, лишь красную мозаику вдоль плоской крыши – но не сомневался, что окна закрыты, а внутри царят тишь и скорбь.

Обругав себя за малодушие, маг постучал.

Он насчитал дюжину ударов сердца, пока в воротах не открылось решетчатое окошко, показалась седая борода привратника. Видимо, облик Аджита удовлетворил слугу: тот соизволил не послать мага прочь, а заговорить.

– Кто бы ты ни был, в этом доме траур. Если хочешь принести соболезнования, подожди несколько дней. Госпоже сейчас тяжело видеть гостей.

Он уже хотел закрыть окошко, но чародей остановил его:

– Погоди! Скажи госпоже, что это целитель, я лечу ее сына. Траур или нет, мне нужно видеть мальчика. Ему это нужно.

– Целитель? В этом доме не рады колдунам.

– Поэтому в первый раз я осматривал его не здесь. По просьбе госпожи. Просто передай ей. Я уйду, если она не захочет меня видеть.

Привратник буркнул нечто похожее на «Жди» и захлопнул окошко.

Чародей ждал. За спиной кричали уличные торговцы, нахваливая жареный миндаль и засахаренные фрукты. Ржали лошади, громыхали по брусчатке подводы. Тишина за воротами была такой густой, что впору резать. Наконец вместо окошка в них приоткрылась дверца, и статный старик в длинном одеянии махнул рукой.

С дорожек сада второй день не сметали листьев, их шаги сопровождались неумолчным шорохом. Кипарисы печально клонились на ветру, тамариск перебирал ветвями, точно всплескивая руками в отчаянии.

– Госпожа примет тебя в своем покое, – говорил привратник. – Во время скорби мы не разжигаем печей и питаемся дарами земли. Увы, нам нечем угостить тебя.

– Я пришел не за этим, – пожал плечами Аджит. – И тоже чту традиции.

Все окна в доме были завешены черной парусиной, внутри было тихо, пусто и полутемно. Маг следовал за стариком, не показывая, что знает дорогу.