Константин Матухно - Фундаментальная наука

Аня посмотрела на него и искорка веселья начала гаснуть в её глазах.

— А…

— Можно на ты, — подсказал Саша. — Я знаю свою оценку и твой ответ на неё не повлияет. Но как ты их оцениваешь?

— Ну… Три. Где-то так. Может — чуть больше.

— Заблуждаетесь, мадемуазель. Для студентки вы знаете физику именно на пять. А вот для тех, кто за дверью… Для них тоже на пять. А что мы поставим в тетрадь?

— Три? — усмехнулась Аня.

— Ну, я не такой садист. Два!

Аня улыбнулась шире.

— Шучу. Пять они ждут. Три — тоже, если наша беседа пойдёт уж совсем не в то русло. Два… Это крайняя мера и меня потом линчуют. А желаемого эффекта мы не добьёмся. Нужно слегка пощекотать общество. Чтобы оно смеялось как бы само по себе. Итак?

Аня открыла тетрадь на последней странице задания и нарисовала большую четвёрку. Нервным таким росчерком, как будто со зла препод поставил, лишь бы ушла.

Саша подписал оценку.

— Если ты не возражаешь, — он посмотрел на Анины руки, лежащие на столе, — то сегодня в пять ты не могла бы быть дома… — и поднял взгляд.

Если бы Аня могла оценить свой взгляд, с которым она только входила в этот кабинет, она бы нашла взгляд Саши очень похожим, почти в точности копирующим его. Надежда человека, прыгнувшего впервые с вышки в воду.

Она взяла тетрадь и шлёпнула ею Саше по кончику носа. А потом нервно выскочила из аудитории.

А что потом творилось за дверью! Следующего клиента Саша дождался минут через пять и ему (Саше) стоило больших усилий сдерживать смех.

Последнего клиента Саша ждал. Он был готов к этой встрече с самого начала. Потому что последним зашел Головачёв.

Тетради в его руках не было, но была уверенность в себе, окружавшая его словно аура. Саша даже подивился такой самоуверенности.

— Ну, Александр Николаевич, — с иронией, членораздельно произнёс Дмитрий, — чего Вы хотите?

— О, Вы наконец-то научились обращаться к преподавателю на «Вы»! Похвально!

— Давайте покороче. Чего вы хотите?

— В данный момент — взглянуть на Ваши задачи. Желательно решенные. Вы не были ни на одном из практических занятий, так что мне необходимо оценить Ваши способности.

На стол легла пятидесятидолларовая банкнота.

— Вы хотите сделать подарок кафедре?

— Назовите как хотите.

— Тогда — не имею никаких возражений. Оформите это через бухгалтерию института и уплатите в кассу. Возможно, часть этих денег достигнет и кафедры. А теперь — Ваши задачи.

— Принципиальный выискался. У меня нет задач и их не будет. Я предлагаю по-хорошему.

— Я понимаю. А я прошу по нормальному. Мне нужны задачи. Или, хотя бы, посещение Вами практических занятий.

— Так зачти мне задачи. Чего тебе стоит?

— Верно. Исходя из этой ситуации, — Саша указал глазами на банкноту, — это стоит не мне, а Вам. Но я вполне доволен моей зарплатой и своим материальным положением.

— Я не хочу тебе угрожать, — Головачёв придвинулся к столу, — но…

Он решил почистить ногти. Ножиком. Таким ножиком бравые десантники в боевиках лихо кромсают вражеские глотки. Ножиком с лезвием в полторы ладони длинной.

— Ты сказал, что знаешь обо мне всё, — сказал Дмитрий продолжая чистить ногти. — И, значит, ты знаешь, что я перед этим не остановлюсь, — он с вызовом посмотрел Саше в глаза.

— Любимая мужская забава — меряться у кого больше, — тихо проговорил Саша.

Он постучал пальцами по столу. Но звук получился странный — как будто по лакированному дереву постучали стальной полосой. Или даже хрустальным бокалом. Насыщенный, мелодичный звон.

Головачёв опустил взгляд на стол.

Саша сжимал в руке рукоять меча. Красивого меча в японском стиле, с двуручной рукоятью, круглой гардой и клинком в полтора локтя.

— Именно, я всё о Вас знаю, Дмитрий. Будем и дальше меряться или Вы предоставите мне Ваши задачи?

— Посмотрим, — выдавил Головачёв вставая.

Он уже прошел половину пути до двери кабинета, когда развернулся и прошипел: —Присматривай за собой. И за своей тёлкой.

Рука с катаной метнулась в его сторону и Дмитрий невольно отскочил, хотя и был от Саши метрах в трёх и тот не смог бы его достать не вставая со стула. Он и не встал. Но Головачёв взвизгнул, получив ощутимый шлепок плашмя клинком по ягодицам.

Глаза Саши задорно блеснули и Головачёв выскочил из кабинета.

2

Я скачу, но я скачу иначе

По полям, по лужам, по росе…

Говорят: он иноходью скачет.

Это значит иначе, чем все.

В.Высоцкий

Вы думаете, что ровно в пять часов (17:00) у подъезда Ани остановилась машина, из неё вышел Александр в белом костюме, с букетом цветов и взлетел на лифте до Аниной квартиры? Или ровно в пять часов зазвенел звонок и Аня, потерзав ждущего пятиминутной задержкой, впустила его со словами: «Еще чуть-чуть, ладно?» а сама побежала прихорашиваться? Можно еще что-нибудь придумать, но не хочется.