Таис Сотер: Факультет боевой магии. Сложные отношения

День выдался солнечным, поэтому мне пришлось хорошенько проморгаться, прежде чем слезящиеся глаза привыкли к уличному свету. И только тогда я увидела, кто помог мне выйти из автомобиля.

— Рад тебя видеть, — серьезно сказал он, неохотно выпуская мою руку.

— Добрый… — я не договорила, резко закашлявшись.

Приступ был такой сильный, что мне пришлось прислониться к хромированному крылу автомобиля. Кашель был странный — влажный, с всхлипами, раздирающий грудь. И убрав руку ото рта, заметила на белой перчатке пятна крови.

Только сейчас я поняла, что случилось. Тот человек в вагоне-ресторане каким-то образом заразил меня красной лихорадкой. Кто-то выпустил демона на волю.

— Софи! — Мартин попытался коснуться меня, но я отшатнулась.

— Нет, не трогай! Не подходи!

Я снова закашлялась, и перед глазами заплясали цветные пятна. Сделала еще шаг назад, наткнулась на кого-то и попыталась вырваться.

— Мне нужно… Я не должна быть здесь. Там, в поезде, это всё те семена… Только не вы… Не Генрих.

Встревоженные голоса вокруг. Мартин, невзирая на мои слабые попытки вырваться, усадил меня в автомобиль и сам сел рядом. Я почти плакала.

— Уйди! Ты заболеешь.

— Нет, нет, — горячо шептал муж, прижимая к своей груди. — Со мной все будет в порядке. И с тобой тоже. Обещаю. Мы едем в госпиталь, где тебе помогут. Есть лекарства.

— Карантин, нужно объявить карантин. И проверить, как там Берт. Джис, Эзра… Они все могли заразиться…

— Тс-с-с, помнишь, я говорил, что приручил демона? Не бойся. Я тебя вытащу. Клянусь.

Мне давно не было так страшно. Госпиталь, пустая палата, капельницы… Холодные иглы, осторожные руки, стягивающие с меня платье и белье и так же бережно одевающие в больничную одежду. Боль, раздирающая изнутри, пугающий калейдоскоп образов перед глазами. Голоса, но среди них чаще всего Мартина, успокаивающий, ласковый. И незримое присутствие Рихтера. Будто он держал меня за руку, не отпуская.

В тот момент я не верила, что выживу, поэтому судорожно пыталась закончить все свои дела здесь, на бренной земле. Умоляла увезти Генриха из Брейга, так как была уверена, что в столице бушует эпидемия. Уговаривала не выкидывать мои артефакты, а отдать их — хотя бы в университет. Почему-то мне казалось, что стоит мне умереть, как муж сожжет все мои вещи. Пыталась дать указания своим бывшим ученикам, которые, бестолковые, все время путали разные виды чар и однажды могли пострадать. Ругалась с Корбином — если это был он, а не моя галлюцинация — из-за его неосторожности и просила не учить Генриха ничему плохому.

И еще… звала Мартина. А когда узнавала — долго и путано оправдывалась за то, что когда-то обидела, не сказав сразу «да» на его предложение. Что думала о нем так плохо. Что теперь оставляла вот так, не успев побыть ему настоящей женой. Возможно, я говорила что-то еще. А может, сказанное никто и не слышал и слова звучали лишь в моем пылающем разуме.

Но я точно однажды услышала ответ: «Это все не важно. У нас все еще будет впереди».

И почему-то в этот раз получилось поверить Мартину. Поверить в то, что у нас есть будущее.

Сознание возвращалось ко мне постепенно, рывками. Вот целитель, обещающий, что уже через неделю я уйду из больницы на своих двоих. Вот Рихтер, вслух зачитывающий строки из газеты, тут же ядовито их комментирующий и сам смеющийся над своими шутками. После того как я начала задыхаться от смеха, его тут же вытурила из палаты медсестра и больше не пускала.

Чаще всего меня посещал Мартин. Три дня подряд он приходил поздно вечером, когда я уже практически засыпала. Почти всегда заставала его и ранним утром, скорчившимся в кресле и сопящим. Я не могла ничего у него спросить. Голос надорвался, и все, что мне оставалось, — это только кивать головой и шептать, надеясь, что меня услышат и поймут. Сил ни на что не хватало, сложно было даже завтрак съесть, не утомившись при этом.

О лихорадке муж рассказал мне сам. Про то, что нашел лекарство еще несколько месяцев назад, что угрозы эпидемии больше не было. Демон был порабощен и безобиден.

— Значит, ты спас меня, — прошептала я.

Он услышал. Или прочел у меня в голове. Лицо его болезненно скривилось.

— Нет. Я едва не убил тебя, так как самоуверенно думал, что смогу разобраться с последствиями, если Тренк попробует отомстить, выпустив лихорадку на волю. И это частично правда. Несколько людей в поезде, Джис и Берт заболели тоже. Но я уже знал, как их вылечить. Они провалялись в постели не больше суток с легким насморком и кашлем. И само проклятие было отменено почти сразу, до того, как болезнь успела неконтролируемо распространиться. Чтобы накрыть контрпроклятием весь Грейдор, пришлось подключить несколько десятков целителей, но у них все получилось. Вот только ты могла и не выжить. Тебя, в отличие от остальных, заразили напрямую. Семена слишком быстро прижились в легких, и лекарство оказалось практически бесполезным. Даже когда зараза перестала распространяться, когда семена были уничтожены, ты не приходила в себя. Организм не справлялся. Если бы не сила роанских жемчужин, если бы не связь с Корбином… Кто знает, каким бы был результат…