Наталья Косухина: Одинокий властелин желает познакомиться

Овальное лицо обрамляли густые немного вьющиеся темные волосы, достигающие плеч. Кроме них не было в моей внешности чего-то примечательного. Были, как мне думается, обычные серые глаза, хотя некоторые обращают внимание на темную окантовку радужки, иногда говорят, что от этого они кажутся наполненными тайной. Слава богу, у меня прямой почти классический нос и совершенно средние губы. Как частенько описывают в книгах, увы, не чувственные и без луков и стрел. В общем, я легко могу затеряться в толпе и, наверное, это и к лучшему. Красота редко приносит счастье.

Я сняла халат и без суеты, но не теряя времени, надела привычные синие джинсы, голубую симпатичную рубашку, удобные туфли-лодочки и вышла из больницы в ночь, поспешив к метро. Если днем было жарко, то в столь поздний час уже стало прохладно, и я зябко поежилась на пронизывающем ветру. А по сторонам слышаться шорохи… Шаги за спиной. А если это бандиты?

— Ну что ты, Исаева, озираешься? — послышалось сзади ехидное, и я, вздрогнув, обернулась, узрев Катьку.

— Чего подкрадываешься? — ответила вопросом на вопрос.

— Сама не верю, что предлагаю это, но… Может, спустимся в метро вместе? А то страшновато что-то, — пробормотала девушка, нервно одернув модную черную юбку в складку, которая, пришлось признать, красиво сочеталась с тонкой серой водолазкой.

Может, и она слышала эти подозрительные шорохи?

Удивленно покосившись на Катьку, я молча последовала за ней в подземку. В общем, если подумать, хорошая мысль — отправиться вместе. Если нападет стадо собак или бандиты, эта расправится с ними за раз. Не смотрите, что такая субтильная…

Метро — удивительное место. Конечно, в час пик здесь просто ад, но в то же время оно обладает каким-то своим магнетизмом, особой атмосферой. И, кажется, здесь даже время течет иначе. Особенно сейчас, когда уже поздний вечер и в подземке практически никого нет. Словно попадаешь в пограничное пространство, где каждый поезд может перенести тебя в другой мир. И магия в этом месте действительно существует.

Некоторые станции метро напоминают мне подземные дворцы, слишком уж старались проектировщики, украшая их мозаикой, рельефами и даже статуями. Чего только стоят эти бронзовые медальоны с портретами великих поэтов или полководцев… Я попыталась всмотреться в надписи, но махнула рукой: пришел поезд.

— О чем задумалась? — нарушила молчание Катька.

Я рассказала.

— Вечно ты своими книжками бредишь. И не надоедает тебе читать фэнтезюшную чушь? — хмыкнула врагиня, заходя в вагон. — Смотри, а то однажды не пройдешь медкомиссию.

— Много ты понимаешь, одноклеточная. Я верю, магия есть! Ее не может не быть, — совершенно убежденно заметила я.

— Ужас. Как тебя только до работы с пациентами допустили. Это первый и последний случай, когда я с тобой до дома еду. Ведь только сегодня в очередной раз убедилась, что ты буйная.

— А ты зануда. Я, по крайней мере, на все смотрю с позитивом, — пробормотала, радуясь, что работаем мы недалеко от дома и вот уже объявили нашу остановку.

Да-да. Живем мы с этой злыдней в одном районе, недалеко друг от друга. С моей везучестью надо хоть радоваться, что не в одном доме.

— Ты совсем безумна, если считаешь, что магия есть, и принимаешь вымысел за правду, — ухмыльнулась Катя, вставая. Уже обернувшись ко мне, добавила. — Неужели думаешь, что вот сейчас двери откроются, случится чудо и мы попадем в другой мир?

На автомате направляясь за блондинистой ехидной, я в первый момент не поняла, почему на перроне растет трава, а когда обернулась с круглыми глазами назад, увидела, как прямо в воздухе закрылись двери, отгораживая нас от вагона в метро. Вокруг был лес.

Спустя час

— Слезай! Кому говорю? А то хуже будет! — рычала я, смотря вверх.

— Худшего, чем ты, со мной в жизни уже больше ничего не случится, — огрызалась Катька.

Моя врагиня, подоткнув подол юбки, восседала сейчас на верхушке дерева, отдаленно напоминающего сосну, и категорически отказывалась спускаться вниз. Незадача!

— Ты сейчас там что-то каркнула? Смотрю, бессмертной стала? — прищурившись, примерилась я к ближайшей ветке.

— Исаева, ты же совершенно не умеешь лазить. Куда это ты собралась, с твоим-то кретинизмом высоты? — раздались сверху тревожные нотки.

— А ты за меня переживаешь? — с иронией спросила я.

Верные враги, как и лучшие друзья, знают друг про друга все. А может, даже больше. Катька хорошо меня понимала и еще прекрасно осознавала то, что я свалюсь со второй же ветки, если не с первой, коли решу забраться вверх.