Валерий Пылаев - Видящий [СИ]

- Выходит, меч из рук Серого Медведя ты не принял? – уточнил я. – И что было потом?

- Известно, что. - Ингвар вызывающе посмотрел на Айну. Похоже, эти двое никогда не уставали спорить. – Конунг ничего не забывает и никого не прощает. Готов биться об заклад, что не так много времени прошло, прежде чем в Эусвик пришел не один драккар – но на этот раз с воинами.

- Если бы я мог хотя бы встретить смерть в родном доме! – рявкнул Рерик. – Немало жен людей конунга в тот день стали бы вдовами. Но я был в море – спешил, подгоняя гребцов, чувствовал – но все равно не успел. В Эусвике меня ждали лишь пепел, сгоревшие развалины и мертвецы…

После этих слов притихли все. Даже Айна, явно готовившаяся всыпать Рерику по самое не балуй, защищая конунга, так ничего и не сказала. Дом – это всегда дом. И кому бы ты ни служил, и кем бы ни был твой враг – горе потерявшего родные истены и близких понятно любому.

- Я… я скорблю о твоей потере, сэконунг, - тихо произнесла Айна, опустив голову.

- Сэконунг… – горько повторил Рерик. – Конунг моря, лишенный крыши над головой – так я назвал сам себя, ибо не будет надо мной иной власти, кроме самого Отца Богов и Людей. С тех самых пор у меня нет иного дома, кроме драккара, нет иной земли, кроме холодного царства Ньерда. Мы поклялись мстить Серому Медведю и его людям, пока Один не призовет нас в свои Чертоги. Мой хирд стал моей семьей, но и ее меня лишил меч Рагнара Бьернсона.

И моя «Ведьма» - по крайней мере, отчасти. Передо мной на низкой лавке с кружкой в руке сидел тот, кто хотел перерезать людей Гудреда и забрать его корабль. Тот, кто отправил меня на морское дно. Тот, чьи люди – возможно – убили и Хроки, и Сакса и Синдри. Но никакой злобы я больше не чувствовал. Лишившись драккара и хирда Рерик перестал быть сэконунгом, и стал просто одиноким усталы стариком, которому больше некуда было идти.

- Ты можешь отправиться с нами в Фолькьерк.

Слова вырвались сами. Нет, конечно, я хотел заполучить на свою сторону Рерика – в опустевшем поселении покойного тэна Олафа любой боец на вес золота. А уж тем более такой опытный и могучий, как седой сэконунг. Но такого ведь не заманишь обещаниями славы или наградой. Если вообще возможно убедить старика сражаться за того, кто служит сыну его злейшего врага. Зря, зря я ляпнул – слишком рано и не то…

- Зачем? – хмуро отозвался Рерик.

Странно – мог бы ведь и сразу послать куда подальше или посмеяться. И ведь смотрел он даже не на меня. Не на Ингвара, с которым им приходилось ходить на одном драккаре. И даже не на Айну, которая… ну, допустим, просто стоила того, чтобы на нее смотреть.

А на Сигмунда. Воришку-драугра, который до сих пор дышал только потому, что вовремя разболтал нам про тайник в золотом в древнем кургане. И чего в это парне могло так заинтересовать матерого сэконунга?..

- Славный Олаф Кольбьернсон и его хирд не вернулись м чужих берегов, - вместо меня ответила Айна. – Там погиб и мой Сигурд. В Фолькьерке почти не осталось мужчин…

- И прежде, чем ляжет снег, туда придет Орм Ульфриксон, - тут же добавил я. – Может, тебе и не за что было любить тэны Олафа, но разве женщины и дети заслуживают того, что с ними сделают воины из Эльгода? Болли Ульфриксон вызвал меня на хольмганг, и я убил его, и теперь его братья будут мстить.

- Ты победил самого Болли Ульфриксона? – Рерик приподнял косматые брови. – Если бы я сам не видел твоей отваги - сказал бы, что ты врешь, склаф. Болли был могучим бойцом – не хотел бы я сойтись с ним один на один!

- Боги были на моей стороне. – Я чуть склонил голову, изображая скромность. – Но эта победа может дорого стоить Фолькьерку. Может, его жители тебе и чужие, но разве их кровь не такая же, как и та, что лилась на землю Эусвика, когда туда пришел Серый Медведь? Разве дети, потерявшие отцов, не плачут везде одинаково? – Я впился взглядом в стальные глаза Рерика. Ну же, двенадцать единичек Воли, не подведите! – Прошу тебя, Рерик, сын Асгейра, именем Отца Богов и Людей и Тора-Защитника, помоги нам!

Сэконунг молчал – но я уже знал, что он согласиться. Когда собираются отказать – даже молчание звучит иначе. Взгляд Рерика потеплел – до сих пор он смотрел только на Сигмунда, но теперь повернулся ко мне.

- Я пойду с тобой, Антор-склаф, - сказал он наконец. – Я не друг Серому Медведю, но не видать мне Чертогов Одина, если я не стану защищать Фолькьерк от трусливой змеи – Орма Ульфриксона. А его брат Болли был одним из тех, кто сжег мой дом. Жаль, что ты лишил меня мести – но на то воля богов.