Владимир Журавлев - Когда вернется Вьехо

– Не забыл! – клятвенно заверил гоблин. – Я вижу, кого на руках держу! Столь волшебная красота лишь Высшим эльфийкам присуща!

– … а ты – гоблин…

Тайфун мгновенно помрачнел и аккуратно поставил волшебную ношу на тропинку.

– … и нет у нас скончания дней, потому что мы бессмертны.

– Значит, все дело в том, что… – гоблин мучительно поморщился, – что я, как говаривали раньше, губастик, уродец и серокожий дружок?

– Ты – Тайфун, воитель, прославленный во многих мирах, – печально улыбнулась эльфийка. – Ты великий бард и гениальный скульптор, философ и душа отряда. Я тебя безмерно уважаю… и без ума люблю, как это спрятать? И мне абсолютно все равно, как ты выглядишь! Тем более что за долгие годы странствий ты изменился, Тайфун, разве сам не заметил? Под лучами чужих солнц ты вырос и уже превосходишь ростом многих эльфов, а воинские труды распрямили широкие плечи и развернули могучую грудь. Ты – настоящий рыцарь, Тайфун, а что касается серой кожи, то черного тебя я бы любила с не меньшей страстью, а может, даже и с большей! Да, и у тебя – нежные губы, обожаю их!

Эльфийка вдруг застеснялась и порывисто отвернулась.

– Тогда я действительно не понимаю, – пробормотал ошарашенный признаниями гоблин.

– Мне все равно, что ты гоблин! Но мир бессмертных на отряде не заканчивается! Будет не все равно моей родне! Мы живем вечно! И я… может так случиться, что стану самой Предвечной Владычицей, почему нет? Мне было видение! В далеком будущем, но какое это имеет значение для бессмертных? И тогда, вот тогда… место Предвечного Владыки не сможет занять гоблин – эльфы не поймут. Никто не поймет! Ты – чужой! Сияние священных кристаллов гибельно для гоблинов… а для Вьехо нет. И он, как никто другой, достоин этого места. Да, я люблю тебя без памяти, а Вьехо не понимаю и побаиваюсь, но… он эльф из величайших, а ты…

– Понятно.

– Я ничего не могу с собой поделать! – разрыдалась эльфийка. – Предвечная Владычица – это восторг и поклонение, это сила и власть! Это сияние светочей в кронах священных деревьев! Я выросла под их лучами, я детство провела под сенью священной рощи! И променять великолепие Предвечных Престолов на кибитку без колеса не в силах!

Гоблин задумчиво ковырнул землю тропы твердым носком сапога. Потом развернулся и медленно зашагал к лагерю.

– Ты куда? – растерянно окликнула Оксаниэль.

– Места рядом с Высшей эльфийкой мне нет, – сказал Тайфун, не оборачиваясь. – Вьехо ошибался, и ошибались все в отряде – я не эльф, а гоблин. Гоблином пришел в лагерь эльфов, гоблином и уйду. Правильно поступили мои братья, когда выделились в отдельную ветвь бессмертного народа. Я лишь ради тебя задержался. Но вот и эти скрепы порушены. Гоблин есть гоблин, эльф есть эльф, как говорится в древних балладах, и им не сойтись никогда. Прощай, принцесса.

– А дети?!

– Эльфы помогут. Дети не удержали Вьехо, не удержат и меня.

Тайфун ушел, и никто не заметил, как это случилось. Основатель и глава пусть молодого, нового, но настоящего бессмертного Дома имел в своем распоряжении достаточно волшебной мощи, чтоб не обращать внимания на древнюю защитную магию. Не потревожились охранные чары, не зашумела предостерегающе пуща. И часовые ничего не увидели, ни дальнее охранение, ни тем более ближнее. Просто дрогнули на мгновение контуры дальних рощ, из марева появился крепкий серокожий воин с небольшим мешком за спиной, с зачехленным оружием в нем – и еще из мешка выглядывала рукоять горного молота. Воин огляделся, почесал в раздумье затылок, плюнул по привычке и вразвалку зашагал по нетронутым травам к цепи синих гор, виднеющихся на горизонте. Идти было неблизко, но прошедшего множество миров разве пугают расстояния?

Гоблин задумчиво гудел, срубал прутиком верхушки трав, а мощные ноги вечного бродяги несли и несли его к далеким горам. Место гоблину – в горах, даже если его сердце отдано навечно эльфийской красавице.

Тайфун ухмыльнулся, вспомнив их первое, так сказать, свидание. Пошли собирать лечебные травки, или что-то вроде, лишь бы подальше от любопытных. Какими огромными стали глаза Оксаниэль, когда он без стеснения сгреб хрупкую эльфийку! Он заглянул в них тогда – и навсегда потерялся. Неизвестно, куда заглянула эльфийка, ибо так и не призналась за все совместно прожитые века, но и она потерялась тоже, потому что не ушла в негодовании, а вовсе наоборот…