Георгий Герцовский - Белое и черное

Впрочем, пристрастие Люцифера к пирожным и сигаретам, казалось, придавало ему некоторые черты личности, но это были лишь пятна на Солнце – баловство, игра, вымышленное им самим несовершенство, для того чтобы быть доступнее и ближе собеседнику. Так же, как и игра в боулинг, например.

Не помню точно, кто из нас выиграл тогда, но осознание того, что моя душа никогда и никому не была продана, а всегда оставалась со мной, наполнило меня такой детской радостью, что я чувствовал себя победителем!

Вечером того же дня у меня было назначено прощальное свидание с Наамой.

Эта планета особенная. Она не населена, а является просто огромным сгустком энергий, переплетающихся между собой. Из космоса это небесное тело похоже на очень красивый клубок разноцветных ниток. Называется эта планета… Впрочем, на человеческом языке ее имя не передать – будет что-то похожее на обыкновенное фырканье. Пусть она называется Эоной.

Иногда мы с Наамой прилетали сюда, чтобы покататься на качелях. Это было очень романтично – раскачиваться над переливающейся многоцветием бездной… Зацепив одну из энергетических нитей – Наама выбрала фиолетовую, – она отмотала от клубка искрящийся жгут длиной в полкилометра, подвязала концы к двум камням, плывущим по орбите Эоны, и получила качели с невероятно большой амплитудой. Я последовал ее примеру, но мне попалась нить золотого цвета. В крайних точках разбега наших гигантских качелей мы уже почти не видели друг друга, но зато прекрасно слышали, так как общались мысленно.

– Наама, – сказал я, набирая разбег, – кажется, мы с тобой долго не увидимся…

– Знаю. Может быть, и никогда. Впрочем, когда нибу-у-у-дь – у-у-ух-х-х! – все равно пересечемся! В других телах, в других мирах…

– Может быть, у самого Седьмого Престола! – сказал я.

– Может быть! У-у-ух-х-х! – Я почувствовал, что Наама смеется. То ли потому, что мы все-таки встретимся, то ли просто от качельного восторга.

– Император сказал, что следующая наша с ним встреча будет последней!

– О чем вы договорились? – спросила Наама.

– Да пока ни о чем… Посещаем исторические достопримечательности и боулинг-клубы. Разговоры разговариваем…

– Понятно… У-у-ух-х-х! Я вот посмотрю, чем у тебя все закончится, и, может, сама пойду к нему с той же просьбой. Вскоре. Надоело мне тут… Хотя… Сейчас мне просто здорово! Ух ты!..

Я буду скучать по ней. Если, конечно, останусь жив после «отщепения». И по Нерону буду… Но больше все-таки по ней…

– Я тоже! Но недолго! Долго скучать не люблю! – засмеялась Наама.

– Удивительно, что ты на это вообще способна! – улыбнулся и я.

– А ты знаешь, – мне стало понятно, что она уже не смеется, – первую тысячу лет здесь и не могла. Разучилась что-либо чувствовать… А теперь снова научилась. Отчасти и ты в этом виноват, – она снова смеялась.

Я не нашелся, что сказать.

Как известно, у гномов очень непростые отношения с магией. Да что там, непростые – враждебно они к ней относятся. В истории Лесогорья нет упоминания ни об одном гномском маге. Зато вот уже много сотен лет подземные кузнецы и мастера каменных дел изготавливали самые надежные в мире обереги, защищающие от колдовства. Одним из таких оберегов и было огромное серебряное зеркало, способное отражать любую магию. Именно эти зеркала не давали троллю покинуть крепость. Он мог бы сбежать только в том случае, если бы уходил в своем обычном виде – огромным Черным троллем. Но это было бы верной смертью – против армии, а тем более двух, ему не выстоять. Гномы, разумеется, знали о волшебных способностях Того, кто приносит смерть, и давно уже заготовили эти огромные круглые отражатели на подставках – ждали, когда представится случай использовать. И вот он возник.

Два дня тролль метался облаком по охваченному ужасом королевству гоблинов и не знал, что ему делать. Да, он был готов умереть – но не так, не как загнанный зверь. Он хотел предстать перед новым эльфийским королем или королевой, покаяться и достойно принять кару. Тролль хотел, чтобы эльфы поняли – он раскаивается, но от возмездия не бежит. Еще очень важно было признаться лесному народу, что именно их король своей картиной изменил его, тролля, и принес им победу. А сейчас? Две армии прорвутся в крепость и перебьют напуганных до смерти гоблинов, а когда магические силы тролля иссякнут, просто продырявят его мечами и стрелами как бешеного медведя.

«Что ж… Может быть, так и суждено мне сгинуть. Значит, такую позорную смерть я и заслужил», – решил Тот, кто приносит смерть, и утром третьего дня осады, покинув свое укрытие, темным облаком скользя мимо суетившихся гоблинов, просочился сквозь воротную щель, намереваясь обратиться в тролля и достойно принять смерть.