Алексей Анонимов - Мирра [СИ]

— «Хм, что еще за Надежда? Многофункциональный блок обработки входящей-исходящей информации? Сколько-сколько?! Да быть того не может! Кто станет тратить четыре миллиарда на разработку БОВИИ? Так-с, Надежда, Надежда…. Где же ты, Надежда?», — полез Роткин в перечень документов. — «Ага, вот ты где. Документ — 5А27, Приложение № 1374».

В данном приложении указывался список компонентов, приобретенных в процессе создания Надежды. Роткин не был инженером-программистом, но даже он понимал, что подобная спецификация была сравни шутке. Ни о каком БОВИИ и речь быть не могло. Да взять хотя бы кристаллической ядро для хранения информации, емкостью 6,4 петабайта. Для чего понадобилось подобное хранилище данных, да еще и целых восемь штук? Уж явно не для серверов. Они шли отдельным пунктом.

Роткин протянул свою костлявую руку к коммуникатору и нажал на красную кнопку.

— Да, Дмитрий Александрович, — раздался из динамиков тонкий женский голосок секретарши.

— Любаш, пригласи ко мне Демидова. Скажи, что срочно.

— Конечно, Дмитрий Александрович.

Минут через двадцать в дверь постучали. Роткин оторвался от бумаг и сказал:

— Войдите.

Дверь отворилась без скрипа. В кабинет вошел худой как тростинка молодой человек в очках с бифокальными линзами. Прическа всколочена, круги под глазами, а кожа лица приобрела характерный сероватый оттенок. Человек по виду явно был болен. Но это не так. Просто он вот уже третьи сутки как работал над особо важным проектом и не мог себе позволить хоть на минуту сомкнуть глаза. Звали его Андреем. Прямо так, без фамилии или отчества. Как его по батюшке величают, знал, пожалуй, только отдел кадров.

— Вызывали, Дмитрий Александрович? — устало спросил он.

— Да, Андрей. Прошу, присядь, в ногах правды нет. Да и разговор обещает быть долгим, — указал ему Роткин на кресло по другую сторону стола.

Андрей без лишних вопросов устроился в удобном кожаном кресле и перешел сразу к делу:

— Вы по поводу ИПР? Я Вас уверяю, прибор будет готов в срок. Покупатели из Северной Кореи останутся довольны.

— Расслабься, Андрей. Я не за этим тебя сюда пригласил. Но отрадно слышать. Вот, взгляни-ка на это, — и протянул ему все документы, в которых, так или иначе, упоминалась Надежда. — Кстати, может чайку? Мне вчера Да Хун Пао прямиком из монастыря Тянь Синь Сы привезли. Говорят, что он творит чудеса. Выпил чашечку и будто на двадцать лет помолодел. А тебе, как я погляжу, взбодриться не помешает.

— Нет, спасибо. Чай не по мне. А вот от кофе не откажусь, — пробурчал Андрей, бегло просматривая страницу за страницей.

Не прошло и пяти минут, как в кабинет вошла секретарша с серебряным подносом в руках. От дымящих на нем двух фарфоровых чашек исходил необычно дивный аромат. Неудивительно, учитывая, что предложенный Андрею чай Да Хун Пао, который подарил Роткину в знак признательности президент Китайской Народной Республики Лао Го, по преданиям имел волшебные свойства и неземной вкус. Ну, а стоимость в двести тысяч долларов за сто грамм только придавала ему изысканности.

Да и кофе был не так прост. На сегодняшний день Блек Айвори можно попробовать всего в нескольких местах. Он есть на Мальдивах, в заповеднике на границе Таиланда и Лаоса, а так же в Абу-даби. Ну, а стоит чашечка «напитка богов» ровно тысяча мертвых американских президентов.

И пока взгляд Андрея блуждал по бумаге, Роткин, ничуть не таясь, любовался красотами секретарши, будто сошедшей с обложки мужского журнала. Любаша, как ласково он ее называл, когда-то давно и впрямь работала моделью. Еще подростком она попала в модельный бизнес, и царящая там безнравственность быстро взяла верх над юной и откровенно пустоголовой девчонкой. Легкие наркотики, чтобы взбодриться, вскоре переросли в кокаин и беспорядочные половые связи.

Покладистый нрав быстро ужесточился, с родителями она разругалась и съехала из отчего дома. Но резкий характер вышел ей боком, когда Любаша нагрубила кому не следовало. Один-единственный звонок решил ее судьбу. Все двери разом перед ней закрылись. И вот, оставшись на бобах к своим девятнадцати годам со школьным дипломом и ветром в голове, она стала искать себе новую работу.

Долго искала, но в конечном итоге нашла. Массажисткой в салоне. Не хватило ей ума догадаться, что за обычный массаж не платят полтинник в месяц. Но, как оказалось, к легким деньгам у Любаши лежала душа. Без стеснения совести зарабатывая на жизнь потом и стонами, весь следующий год она ни в чем не нуждалась. Да только вот, как бы плохо о нашей полиции ни отзывались, работу свою они делали. Прикрыли лавочку, а Любашку нашу поставили на учет.