Себастьян Кастелл - Чёрная Тень

— Караф, — прошептал я, четко произнося каждый слог. Огненная стрела ярости и гнева рванулась вперед — такая не убьет, но покалечит. Красные и черные языки пламени сплелись в воздухе, словно две разъяренные змеи, и пролетели ровно над плечом Конопатого, опалив стену лавки снаружи. Если бы я целился именно туда, я продемонстрировал бы впечатляющую мощь. Оказывается, когда тебя бьют по голове, целиться становится очень, очень тяжело. Боль в глазу исчезла мгновенно, навалившиеся на меня темные видения растаяли, оставив после себя обычную пыльную улицу и разочарованные лица зрителей. Приступы всегда накатывают неожиданно, но отступают быстро, оставляя после себя дрожь во всем теле и подгибающиеся коленки — не то состояние, в котором можно защищаться.

Как бы ни был потрясен и взбешен Конопатый, он быстро опомнился. Не успел я закрыть лицо руками, как он врезал мне — резкий хук справа, над левой скулой. На кулаке остались следы крови. Но выражение надменного самодовольства превратилось в недоумение, когда он заметил пятна телесного цвета мази месдет у себя на костяшках. Он снова посмотрел на меня и, наверно, именно тогда и увидел черные пятна вокруг моего левого глаза, словно переплетающиеся лозы чистой тьмы.

— Черная Тень, — прошептал он.

Эти слова пронеслись по толпе, как огонь по сухой листве.

— Дьявольская чума! — провозгласил какой-то зевака.

Многие в ужасе отшатнулись, но Конопатый явно не был слабаком и трусом. И когда он сказал:

— Чего странного, что вор проклят, — в его голосе не слышалось никакого страха.

Если бы они дали мне шанс объяснить, я сказал бы им, что Черная Тень — не чума и даже не проклятие, а что-то вроде таинственной болезни, проявляющейся у некоторых людей моего племени. Насколько мне известно, она даже не заразная, но я умолчал бы о том, что она постепенно сводит людей с ума чудовищными видениями. А когда их магия начинает угрожать окружающим, то долг всякого мага джен-теп убить его на месте.

Но все это было неважно, потому что в тот момент Конопатый уже схватил меня за горло обеими руками. Я дергал его запястья, изо всех сил пытаясь освободиться, но хватка у него была мертвая. Я отчаянно втягивал воздух через перехваченное судорогой горло. Мир вокруг меня начал сжиматься. Я подумал, вероятно, есть какой-то хитрый способ вывернуться из удушающего захвата.

Как-нибудь надо будет его освоить.

Я отключился не больше чем на секунду, потому что, перед тем как приложиться головой о землю, я приоткрыл глаза и увидел, что Конопатый отлетел в сторону. Поначалу я подумал, что как-то сумел задействовать новое и очень полезное заклинание, но потом увидел, что Фериус держит Конопатого за шиворот, и понял, что она просто оттащила его от меня.

Жаль. Побольше магии мне бы не помешало.

К тому времени как я отплевался от пыли, мой обидчик уже лежал на спине, а Фериус стояла между мной и каким-то здоровым широкоплечим бандитом, возможно, близкой родней Конопатого, потому что у них были одинаковые веснушки и высокомерие.

— Отойди, женщина, — сказал он, глядя на нее сверху вниз маленькими косыми глазками. — Душа этого парня принадлежит дьяволу, и я отправлю его в Темное место.

Темное место. В приграничье полным-полно таких утонченных духовных выражений.

— А теперь, друг, давай успокоимся и не будем так паниковать из-за обычного родимого пятна, — она сказала это с идеальной смесью укоризны и улыбки. — Не могут же такие просвещенные и образованные люди верить в старые сказки.

Назвать этих мужланов «просвещенными и образованными» было опрометчиво, но многим понравилось. Одна из женщин в толпе даже сделала шажок вперед, чтобы поближе меня рассмотреть.

— Если это просто родимое пятно, почему он его прячет?

Фериус подошла ко мне, наклонилась и стерла еще часть грима, обнажив извивающиеся черные пятна.

— Некрасиво, вот почему. Мальчик заботится о своей внешности!

Она расхохоталась во все горло. Толпе ее беззаботное веселье показалось заразительным. Не знаю, как ей это удается, но Фериус всегда знает, что нужно сказать, чтобы склонить людей на свою сторону.

Ну, почти всех людей.

Косой ткнул пальцем в мою сторону.

— А я говорю, что у него дьявольская чума, а если и нет, то этот надутый мелкий джен-теп пытался ограбить мою родню. И теперь он заплатит алую цену.