Герта Крис - Дочь барона

— Без труда, Мег.

— Но как же так, Ти?! — отстранилась Мегана. — Ты же спасла его! Могла сказать, что нет ничего, и он бы… умер…

— Не могла. Потому что ты моя сестра.

— Как же хорошо, Ти, что я твоя сестра! А ещё браслет сломался! Ну, он испортился… А я внутри ковырнула шпилькой, и он перестал мигать…

— Как раз это ерунда, — уверенно заявила Тиана. — У нас запасные есть.

— Ты не поняла, Ти… Он мигал… Я беременна!

И улыбнулась так счастливо, как в свой день рождения. Но Тиана на улыбку сестры внимания не обратила:

— Это ничего, Мег. Я сбегаю к ворожее Сирли. У неё наверняка есть что-то. Срок-то небольшой… А герцога я…

— Нет, Ти! Ты опять не поняла! Я люблю Сая, и никакая ворожея не нужна! Я оставлю ребёнка, что бы ни случилось!

Тиана вздохнула и села на стул.

— Мег… По законам королевства тебя отправят к отцу.

— И что?! Отец нас любит! Ну, поворчит немного… И Сай обещал что-нибудь придумать! Но про ребёнка он не знает!

— Чем ему думать? Думают женщины… И зачем ты браслет сняла? Я же просила…

— А он мне мешал, — прошептала Мегана, улыбнулась и зажмурилась.

Вышло это так потешно, что Тиана рассмеялась. «Везёт же Мегане! — подумала она. — И влюбилась по уши, и домой поедет…»

— Ты не обижайся, Ти! — сказала Мегана, не раскрывая глаз. — Я так решила! Знаешь, как здорово?! У меня внутри — маленький Сай!

— Ты сама ещё маленькая, Мег…

— Ой! Заболталась я, Ти! Сай может проснуться, а меня нет! Он испугается! А его кормить надо!

Сестра упорхнула, а Тиана покачала головой и произнесла вслух:

— Ничего хорошего… Любовь есть, но она никуда не ведёт…

Слуга оказался прав — буковые дрова горели жарко и долго. Хорошо ещё, что баронесса положила лишь несколько поленьев. Но для кого ей было стараться?

Когда Тиана совсем уже собралась лечь спать, раздался тихий стук. Сердце забилось часто-часто, а руки и ноги словно онемели. Баронесса боялась упасть, если поднимется со стула. Но стук повторился, и она поняла, что звук идёт от двери.

Тихо выругавшись, Тиана прошла по комнате и повернула ключ. На её злобное выражение лица лекарь не обратил никакого внимания. Даже титул он произнёс восторженно-заговорщицким шёпотом:

— Досточтимая баронесса Арлей! Их четыре! Целых четыре!

— Кого? — прошипела сквозь зубы Тиана.

— Куколок! Великолепных куколок ночного мотылька! Это потрясающе!

Обречённо вздохнув, Тиана подумала: «Ну вот ещё один влюблённый! Но только в одно из кошмарнейших порождений Пустоши!»

— Вы не знаете, баронесса, что они едят?!

— Разве бабочки едят, господин лекарь?

— Правда! Что-то я сегодня плохо соображаю… Но их четыре! Баронесса! Я же могу забрать контейнер?! По правде говоря, я уже отдал его в мастерскую! Музыканты послушали свисток и подсказали мастеру, как его лучше скопировать! Четыре! Целых четыре бесценных средства против любого воспаления!

— Почему четыре? — удивилась Тиана. — Что мешает вам забрать куколок после лечения? Если есть аквариум…

Лицо лекаря изменилось, рот приоткрылся, а веки распахнулись так, что глаза стали огромными. Тиана испугалась, что его сейчас хватит удар. К тому же лекарь начал заикаться:

— Йа… Ту… Тупой! Спасибо, баронесса!

И умчался по коридору.

Тиана медленно пошла к кровати, размышляя о том, что все влюблённые — в человека или в своё дело — странно глупеют и не замечают очевидных вещей.

Вновь раздался тихий стук, и баронесса со злостью воскликнула:

— Ну сто ещё!

— Это я, досточтимая баронесса Арлей! — еле слышно донеслось из-за стенной панели.

Голову словно окатило ледяной водой, но одна мысль осталась ясной и настойчивой.

— Не входите! — громко сказала она и сдвинула панель, открыв зеркало.

Не хватало только стать жертвой собственной ловушки! Она быстро перенесла чёрный шарик с цветка на раму картины.

— Входите…

Зеркало повернулось.

— То не входите, то входите… Я всё же войду, с вашего разрешения, баронесса.

Тиана была уверена, что Менестрель под маской улыбается. И это ей не понравилось. Ещё не хватало, чтоб он насмехался!

— Вы почему здесь?! — зло прошептала Тиана. — Голова лишняя отросла?! Я думала, что вы давно поёте… — И едва не сказала «какой-нибудь дурочке», но поправилась: — В горах.

— Прошу вас, баронесса, не винить меня в том, в чём я неповинен, — прохрипела маска. — Из столицы выехать невозможно. Особенно с моим лицом. Сюда еле пробрался. Охрана стоит даже в коридорах слуг.