Екатерина Каблукова - Любовь дракона

— Мне казалось, я ясно изложил свои… гм… пожелания. — Герцог вновь подошел к ним. Ричард и Конрад шли следом, лица обоих были мрачными. — Моя дорогая Луиза, к чему такой суровый взгляд?

Он внимательно посмотрел на перевязанную руку Эмбер.

— Ах вот оно что… Шрам. Мне следовало догадаться. Да, в ее жилах теперь течет высшая кровь. Только давайте обойдемся без высокопарных речей, в этом месте их хватает и без нас! — Игнорируя возмущенное лицо Луизы, его светлость повернулся к Конраду. — Ингваз, детали можете обсудить с Маркусом.

— Да, мессир, — кивнул тот.

Тиль внимательно посмотрела на мужа.

— Рик, что происходит?

— Ничего, — качнул головой тот. — Ты хочешь досмотреть спектакль?

— Уже нет. — В мягком голосе графини появились звенящие нотки.

— Матильда полна решимости? Интересно, граф, сколько вы продержитесь против вашей жены… — усмехнулся Амстел. — Мое… э-э-э… почтение князю фон Эйсену!

Он кивнул и, взяв Эмбер под руку, вывел ее из зала. В полном молчании супруги спустились по ступеням и сели в карету, уже ожидавшую у входа.

— На будущее, моя дорогая, я прошу вас все-таки избегать встреч с этой милой компанией, — скучающе протянул герцог, как только экипаж тронулся с места. — Я, конечно, получил… гм… некое удовольствие от общения, но оно не должно быть слишком… гм… частым.

— Как пожелаете, мессир.

Эмбер отвернулась к окну. Она физически ощущала на себе задумчивый взгляд мужа, но сделала вид, что не замечает его.

Наконец карета остановилась. Амстел вышел первым и, по обыкновению, протянул жене руку. Она было оперлась, но тут же отпрянула, сославшись на боль от порезов. Не глядя ни на кого, герцогиня поднялась в свою спальню и легла на кровать, по-детски свернувшись калачиком. Хотя слезы стояли в глазах, плакать почему-то не хотелось.

Когда герцог Амстел поднялся в спальню жены, она уже крепко спала, прижимая к груди забинтованную руку. Лицо было влажным от слез.

Фернанд аккуратно смахнул соленую влагу с бледной щеки, а затем, не удержавшись, аккуратно вынул шпильки из прически и пропустил пепельные пряди сквозь пальцы. Эмбер что-то пробормотала во сне. Герцог грустно усмехнулся и вздохнул. Расстегнув мелкие пуговки на платье жены, он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Услышав шаги на лестнице, герцог повернулся:

— Маркус?

Начальник охраны тяжело дышал, волосы прилипли к высокому лбу.

— Мессир, Доменик Амстел… Его убили.

Герцог выругался. Похоже, ему вновь придется не спать всю ночь. Вздохнув, он в сопровождении Леманна поднялся на чердак.

Через несколько минут случайный обыватель, посмотрев на небо, мог заметить, как от особняка герцога Амстела в темноту ночи взмыли два дракона. Но случайные обыватели редко проходили в такое время мимо этого дома.

Эмбер проснулась утром и с удивлением обнаружила, что платье расстегнуто, а волосы, вчера уложенные в сложную прическу, распущены. Все шпильки аккуратно лежали на туалетном столике. Сама она точно этого не делала. Сердце забилось сильнее. Девушка поняла, что герцог был ночью в ее комнате, но почему-то не стал ее будить.

Вздохнув, она размотала платок и внимательно осмотрела порезы. Они почти затянулись, хотя при резких движениях еще болели. Стараясь действовать аккуратно, герцогиня сняла окончательно испорченное платье и позвала горничную.

Сидя за завтраком в одиночестве, девушка изучала шрам на своей руке. Тонкой белой нитью он тянулся через ладонь и был почти незаметен. Сейчас вокруг него пестрели бурые штрихи порезов. Она вспомнила, с каким напряжением и Луиза и Ричард рассматривали этот шрам, как переговаривались между собой, и решительно сжала руку в кулак. Давно следовало разобраться с этой тайной.

Часом позже Эмбер, тщательно одетая, стучала в двери небольшого двухэтажного серого дома, расположенного в нескольких кварталах от особняка герцога. Дверь распахнулась, и на пороге возник лакей.

— Передайте госпоже д’Аржант, что герцогиня Амстел просит уделить ей время, — потребовала девушка, быстро проходя внутрь. Слуга в изумлении выпучил глаза.

— П-п-простите… к-к-кто?

— Герцогиня Амстел! — Она выжидающе посмотрела на лакея. — Ступайте!

Забыв от удивления поклониться, тот поспешил в одну из комнат.

Эмбер с интересом рассматривала холл. Росписи на стенах создавали ощущение безграничного пространства. Словно ты стоял на террасе, с которой открывался вид на морское побережье. Художник очень постарался. Во всяком случае, те, у кого было богатое воображение, утверждали, что даже чувствуют запах моря и слышат крики чаек.