Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

Мы встаем, одеваемся, возвращаемся в хижину. Я помню. Когда-то давно, мать здесь оставила две цепочки с кулонами смерть-травы. Она рассказывала, что когда-то этими кулонами древние приносили клятву, она сокрушалась, что они с отцом так и не решились на это, кулоны так и остались в этой хижине. Нахожу старую шкатулку, две одинаковые цепочки, с одинаковыми кулонами. Достаю их и показываю моей упрямице.

— Ты знаешь, что это?

— Это смерть-трава. Да я знаю, назначение этих кулонов.

Глаза ее округляются от ужаса.

— Принц, ты сошел с ума? Ты знаешь меня всего несколько дней и готов мне приносить клятву на смерть-траве? После одной… ночи??? Ты точно не в своем уме.

— Мирра, я точно знаю, чего я хочу, я уверен в своем выборе, я знаю, что это всего лишь цепочки и значения они имеют только для нас, в них нет древней магии, это просто безделушки. Но я хочу, чтобы ты была так же уверена в моих словах, как я уверен в своем решении, никогда с тобой не расставаться, упрямица. Итак, ты готова надеть этот кулон, как знак моей вечной к тебе любви? Ты готова одеть такой же кулон на меня, Мирра?

Она молча берет безделицу. Смотрит на меня.

— Раир, даже без этих, кулонов, я никогда не смогу забыть твои нежные голубые глаза, ты смотришь на меня с такой любовью, с такой страстью… Я никогда не смогу этого забыть, Раир.

Я одеваю ей на шею цепочку и стоя у нее за спиной шепчу на самое ухо на древнем языке:

— Всегда вместе, любовь моя. Всегда.

Она повторяет за мной слова и застегивает цепочку на моей шее.

Это были безумные дни и бессонные ночи. Три месяца мы прожили в старой хижине. Они пролетели словно миг. Мы охотились, гуляли по лесу, она плела венки и одевала их на мою голову, приговаривая, что такая корона больше пристала эльфу, чем все золото и драгоценные камни. Она продолжала меня учить, наставлять, рассказывать о своих умениях и талантах, это было днем. Ночами же мы не знали покоя, она засыпала у меня на плече, и я просыпался, когда светлые волосы щекотали мне нос. Так не бывает, не может быть такого безмятежного, безграничного счастья. И оно закончилось. Прошло лето, и уже осень подходила к середине, когда однажды утром я не увидел мою упрямицу рядом со мной в постели. Когда я ее нашел, она была уже собрана в дорогу.

— Тебе пора, Раир. Ты должен вернуться. Скоро, придет твое время, скоро от тебя будет зависеть все. Ты должен вернуться в свой клан.

— Может быть хотя бы позавтракаем? — я попытался ее обнять, но она легкой тенью выскользнула из моих рук.

— Нет, поедим по дороге. Мы должны спешить, — она не играла, не смеялась, в глазах строгость и решительность. — Я уже все приготовила, Раир. Идем, пожалуйста, не останавливай меня, я не хочу с тобой расставаться, но твое дело важнее нас, ты должен спасти всех, Раир. Потом, ты сможешь вернуться, если захочешь. Я буду ждать тебя там, у ручья, где мы встретились впервые. Всегда буду ждать, Раир, даже если ты не вернешься, через месяц, через год, через десятки лет, Раир, буду каждый день ждать тебя у ручья. Не говори ничего, от этого только больнее.

Она повернулась ко мне спиной и уверенно зашагала, направляясь в лесную чащу. Мне ничего не остается, как следовать за ней. Пытаясь понять, что смогло так быстро изменить мою любимую, ищу объяснения в природе, сейчас я могу это делать без подготовки, это уже просто. Я слышу отклики далекой битвы. Я вижу, как открываются двери в мир демонов, как все больше разрывается завеса между мирами. Да я должен спешить. Я вижу, как какие-то люди собираются на большой совет. Я не знаю их, но по их одеждам, я понимаю, что это первые лица двух государств. Я знаю, что сейчас уже летят вороны в разных направлениях, они хлопают крыльями, отталкиваясь от ветра, разнося вести о встрече. Я вижу, как такой ворон прилетает к моему отцу. На этот совет должен ехать я, а не отец, он не сможет им ничего объяснить, не сможет их убедить, он не помнит, что значит быть сильным, он забыл, что значит быть свободным, а я научился этому всему за последние месяцы, научился у нее, у моей возлюбленной, которая сейчас идет впереди. Я понял наше предназначение, я перестал быть потерянным, я стал истинным сыном Равновесия. И сейчас, мой час. Я должен, вернуть равновесие и остановить все это. Теперь долг не пугает меня, я знаю, что, когда я вернусь, я найду у ручья мою Дикарку, и мы будем вместе, мы будем восстанавливать Равновесие, всеми способами, нам доступными. Я улыбаюсь сам себе. Мы еще не простились. У нас впереди еще больше дня пути, но у меня уже щемит сердце, когда я представляю, что покину ее. Долг, теперь я знаю, в чем заключается мой долг, теперь я знаю, свое предназначение.