Евгений Осьминожкин - Проклятие магии

Дурной пример заразительный, третим забрался Петр Фролов, также позвавший всех рускоговорящих в свой уголок. За ним забрался бразилец, француз, немец и так далее, оказывается народу здесь хватает из разных стран.

Люди стали расходиться в разные стороны, отовсюду кричали на разных языках, но при этом я всех понимал, очень странно когда человек говорит на французском, а я его понимаю, будто он говорит на русском, но при этом я отчетливо слышу французские слова и так с каждым языком.

Через пару минут группы сформировались. Больше всего оказалось американцев или англоговорящих, но среди них были не только американцы, но и множество индусов, бразильцев и прочих национальностей, люди просто знают английский язык и видимо решили выбрать самую крупную группу, надеясь, что там им будет безопаснее. Я же прикрепился к русскоговорящим, по быстрой перекличке выяснилось, что нас сто тридцать семь человек, не так много как англов, там их раз в пять больше, но не так мало как других, хотя китайцев тоже пару сотен.

Постоянно со всех сторон сыпятся вопросы, одни у других спрашивают «что дальше?», «как вернуться обратно?» и тому подобные. Самоназванные лидеры не спешат на них отвечать, а пытаются сначала организовать толпу.

– Время вышло, – послышался скрип сверху, все подняли головы, на краю выступа тот же жрец и он махнул рукой, после этого меня как и всех буквально подняло в воздух и ничуть не заботясь о сохранности и бережливости пронесло ураганным ветром по широкому проходу. Мне повезло, но несколько человек изломанными куклами пролетали мимо в водовороте смерча, капли крови за ними гирляндами пытались угнаться, но ветер очень быстро стих и всех как мусор из мешка выбросило на похожее каменное основание.

Плач и стенания послышались со всех сторон. Я поспешно поднялся, ощупал себя, проверяя нигде не пострадал ли. Шумно выдохнул, когда убедился, что отделался лишь легким испугом.

– Все целы? – спросил Петр.

Вокруг стали отвечать у кого что случилось. Итогом проверки стало два перелома рук, множество ушибов и один труп. Не повезло девочке, что младше меня, совсем ребенок, от силы ей можно было дать десять лет. Многие стали высказывать свой матерный словарный запас, а я стоял и смотрел на маленькое тело и не мог понять, почему мне ее не жаль. Понимаю, что она пару минут назад была живой, как я и лишь по случайности ударилась о стену пещеры, по которой нас пронесло и теперь она мертва. Один мужчина наклонился и закрыл ей глаза, женщины заплакали, а я не шевелился и спокойно смотрел на бездыханное тело. Может со мной что-то не так? Почти у всех на лицах горе, им жаль несчастную, но почему-то не мне.

– Эй, пацан, ты в порядке? – спросил у меня мужчина, что стоял неподалеку. Выше меня на голову, густые усы, давно таких не видел, небольшая залысина, и практически в такой же робе как я, может быть в одной больнице лежали.

– Да, а что?

– Да вид у тебя какой-то странный, – ответил он.

Я пожал плечами.

Главный англ вновь где-то отыскал скальный подиум и позвал лидеров групп. Все обеспокоенно стали жаться друг к другу, будто лидер был тем клеем, что нас связывал и без него мы россыпь камней, что тряхни, сразу разлетится в разные стороны.

Я решил оглядеться, мы оказались в просторной пещере, свет идет с потолка, что не такой уж высокий, метра три не больше, оценить размеры помещения не удается, везде люди и при том многие постоянно куда-то идут и говорят, говорят, говорят, теперь то их не понять, мы видимо покинули храм, шум приличный. Среди людей мне стало не по себе, захотелось куда-то отойти, отодвинуться от этого сборища. Не знаю правильно или нет, но стал выбираться.

– Эй, пацан, ты куда? – спросил у меня кто-то из русскоговорящих. – Нельзя уходить!

– Почему? – спросил я, когда обернулся.

– Так ведь сейчас Петр вернется.

– И что дальше будет?

– Разберемся что делать дальше, – ответил мужчина, будто сказал что-то важное.

– Я не верю ему, – сказал я и понял, почему мне не комфортно среди всех этих людей, мы ведь на самом деле друг друга не знаем, это видно по взглядам, как каждый смотрит на других.

На пару мгновений мужчина завис, но после выдал:

– Одному хуже.

Я решил ничего не отвечать и продолжил свой путь. Я не знаю кто я такой, так почему я должен довериться кому-то лишь на том основании, что он говорит на моем языке. Вместе лучше? Кто сказал? У меня нет памяти о прошлом, но почему-то кажется, что как раз в толпе смерть одного отдельного никого не удивляет и по-настоящему не огорчает, каждый думает «хорошо, что не я». Нечто такое приходило мне в голову, когда смотрел на труп несчастной девочки. Она умерла окончательно, у нее не будет шанса возродиться, ведь она еще не собрала двух душ, чтобы как-то заинтересовать Владыку. Она умерла. И что кому-то до этого есть дело? А если подо мной сейчас развернется земля, то все лишь подумают, что там где я опасно и не стоит приближаться, а уже после подумают о том, что я погиб и может быть кому-то будет меня даже жалко. Но разве это мне как-то поможет? Не думаю.