Кирилл Сызранцев - Порочный Избранник [СИ]

От этого Константин проснулся. "Неужели так крепко уснул в автобусе, что сон приснился?" – задал он сам себе вопрос. В голове эхом звучали слова приснившейся цыганки. Но он был уверен, что это было на яву! Автобус приближался к нужной Константину остановке. Всё ещё сонный, он прошёл ближе к выходу. Открывшаяся дверь впустила холодный сырой воздух. Он был густой, тяжёлый, похожий на мысли Константина. Выйдя из автобуса, он снова закурил. Сон не выходил из головы. И брат. Что с ним? Как он? Где он в конце концов? Очередной порыв ветра швырнул грязно-серый кленовый лист Константину в лицо, но он так и не долетел до него. Опять тот же узор кроваво-красной паутины, но Константин уже не видел его. Он шёл к подъезду, под крышу, где мог спокойно докурить, прежде чем зайти в теплую квартиру.

Промокший под дождём, Константин, тем не менее, не торопился домой. Его ожидали лишь пустые, бездушные, холодные стены. Это одиночество угнетало, порождая тёмные, мрачные мысли в столь дождливые и серые дни. Густая, словно живая пустота, наполненная пугающим одиночеством, поселилась в той квартире. Страхи, казалось бы, оставшиеся в детстве, вернулись с новой силой. Будто питаемые мрачностью города, они возрождались, будоража сознание Константина. Иногда, в самые тихие и тёмные из-за туч ночи, ему казалось, будто квартира наполнена различными гостями. Они ходили, тихо, едва слышно стуча по полу. Скреблись в стенах, словно запертые в толстом холодном бетоне. Константину даже казалось, будто кровать проминалась под чьим-то весом, словно кто-то невидимый, но вполне осязаемый, желал отдохнуть рядом с хозяином квартиры. "Это всё игра воображения, страхи, нервы" – говорил сам себе Константин. Он уже почти неделю пьёт успокоительное и снотворное, дабы избавиться от подобных кошмаров на яву и во сне. Тихое, но навязчивое урчание живота, всё-таки убедило Константина идти в квартиру. Он вошёл в подъезд. Лампы, опять отсутствовали. Слабый, тусклый свет, проходивший через грязные, порой покрытые толстым слоем пыли, окна едва освещал подъезд. Слабый запах чего-то гниющего витал в воздухе. Где-то на верхних этажах был слышен размеренный не сильный стук. Деревянные перила эхом разносили монотонные удары по себе. Константин достал свой телефон, чтобы включить фонарик. Смартфон далеко не последней модели, местами истёртый и поцарапанный, с трещиной на экране, верой и правдой служил своему владельцу. Константин поднимался на свой, третий, этаж. Звуки ударов становились всё громче и чаще. Создавалось впечатление, будто кого-то ждали. И этот кто-то прибыл. Так думал Константин, одолеваемый своими страхами, переходящими в откровенные психические расстройства. По мере приближения к невидимому гостю, нарастал страх. Он вызывал дрожь, подкашивал ноги Константина, порождая откровенную панику. Вдруг удары прекратились. Тишина. Лишь гулкие порывы ветра за стенами, да дробь дождя за окнами. Константин стоял напротив своей двери. Он слушал. Шум ветра, песнь дождя. За этими звуками он боялся услышать чужие шаги и голоса в своей, казалось бы, пустой квартире. Он слушал шаги в подъезде, журчание воды в трубах. Наполненный страхами, Константин походил более на затаившегося кота, спрятавшегося от злобных хозяев. Но вопреки его опасениям, в квартире была тишина. Даже если там кто-то и был, то он выжидал своего часа, усердно скрывая своё присутствие. Дрожащей рукой Константин провернул ключ в замке и слегка приоткрыл дверь. Он всматривался в густую темноту, наполнявшей квартиру. Достаточно убедившись, что квартира пуста, Константин вошёл внутрь. Включив свет, он медленно осел на пол. Его одолевали страхи, становившиеся паранойей. Осознание глупости этих страхов лишь вселяло некую безнадёжность, окончательно ломая волю Константина. Он понимал, что сходит с ума. Очередное урчание живота заставило Константина встать и направиться на кухню. Синеватое пламя газовой плиты колыхалось от лёгкого сквозняка. По телевизору показывали местные новости. Константин стоял возле окна, докуривая третью сигарету с того момента, как вошёл в дом. Чайник, стоявший на плите, медленно начинал закипать. Вдруг в окно врезалась птица. Это столкновение, скорее всего вызванное порывом ветра, стало для неё смертельным. Лишь кровавый узор, напоминавший паутину, остался на стекле. Сердце Константина билось, будто желая выпрыгнуть из груди. Чайник свистел, окончательно закипев. Комнату заполнял мягкий аромат кофе, заливаемого кипятком. Вверху комнаты, в углу над холодильником, паук подползал к только что попавшейся в его паутину муху. Её тихое монотонное жужжание было отчаянной попыткой выжить. Но никто не уйдёт от паука. Никто. Никогда. Константин докурил сигарету, и намеревался выпить крепкий горячий кофе. Вдруг кружка покрывается трещинами и со звоном разлетается на множество осколков. Всё это произошло за считанные мгновения, но Константин видел весь процесс, будто в замедленном видео. "Ну что ж, давно пора было выбросить эту кружку. Слишком много раз она падала у меня из рук" – пробурчал Константин себе под нос. Убравшись на кухне, он ушёл в спальню, так и не попив кофе. На улице уже темнело. Мрачные сумерки окутали серые улицы. Наступала ночь. Самое страшное и тяжёлое время для Константина. Он направился к успокоительному, но что-то остановило его. Гулкое постукивание из ванной комнаты эхом разносилось по пустой квартире, лишённой других звуков. "Должно быть вода в трубах" успокаивал сам себя Константин. Но его руки уже дрожали. В горле мгновенно образовался ком, будто липкий холодный страх стал материальным и скопился, мешая дышать. Наступала ночь. Время страхов, полное отчаяния. "Послезавтра надо сходить к врачу. Я так больше не выдержу!" – шептал Константин. На подкашивающихся ногах он направился к кровати. Главное, уснуть до того, как страхи займут его сознание полностью и безраздельно. Размеренно тикали часы, отсчитывающие неумолимый бег времени. Страх накатывал волной на Константина, но он уже погружался в царство Морфея.

Читать дальше