Эолия Шейнберг - Следы Сиятельного. Пункт назначения [SelfPub]

— Выйдешь за меня?

Засмущавшись, девушка спряталась в пекарне, откуда донесся смех Луизы, уловившей разговор этих двоих своим обостренным слухом. «Хороша! — подумал Сантьяго. — Обязательно надо жениться!»

***

# 33-е сутки после Точки Ноль. То же время / Спустя 110 дней после событий на стадионе «Гнездо»

Сиэтл, тридцать семь часов спустя. Патолого-анатомическое отделение медицинского центра «Вирджиния Хадсон»

Тело агента Ноэми Торес доставили в морг больше суток назад. После регистрации в журнале учета ее осмотрели, сняли всю одежду, переложив в пакет для личных вещей, изъяв только табельное оружие. Деньги в кошельке тщательно пересчитали и сдали на склад под опись. Сняли серьги и кольцо, оставшееся после развода. Труп поместили на временное хранение в специальный холодильник до проведения процедуры аутопсии. Все это Ноэми слышала, а первое время еще и видела. В ее мертвом теле продолжал работать живой мозг.

Кислородный ингибитор, вколотый в шею медицинским дроном, не давал девушке умереть окончательно. Это даже не лекарство, а специальное микроустройство, создающее для головы, сквозь шею, отдельную систему кровообращения, призванную поддерживать работу головного мозга. Ноэми стала заложником собственного тела, не в силах даже сама открыть глаза.

Ее труп поместили в темный холодильник, начисто лишенный каких-либо посторонних звуков. Она чувствовала, как сознание без потока новых ощущений от органов чувств начало растворяться в этой бесконечной непроглядной тьме. Ноэми Торес, кто она? Та оболочка из мертвой плоти, что сейчас остывает в холодильнике? Та девушка, что так и не познала семейного счастья? Дочь? Агент Бюро? Сейчас, когда разум лишился обременения в виде ролей, навязанных физическим телом, Ноэми стала потихоньку думать шире. Существенно шире, чем раньше! Она — это ее поступки. Ее выбор, ее желания и свершения, следы, оставленные ею в этом мире. Дети были бы отличным наследием, оставленным после себя той, кого звали Ноэми Торес. Личность, имена, самоидентификация нужны в обществе, состоящем из множества схожих индивидов. Одно физическое тело мало чем отличается от другого. Забери у них имена и тела, и они станут никем. Как она сама сейчас. То, кем была Ноэми Торес, — это ее поступки, следы, оставленные ею в истории мира. Еще шире. Это безликие следы на песке в пустом мире. Нет, вернуться к цивилизованному миру, населенному людьми. След на песке, на пляже, и люди, которые помнят этот след. Значит, та, кем была Ноэми Торес, — это следы, оставленные в памяти следующего поколения. Тех, кто еще жив и, возможно, передаст память о ней дальше. Еще шире и глубже. Наследие — это то, за какие поступки Ноэми Торес будут помнить в мире. Глубокие следы, или следы со смыслом, или следы, изменяющие свою эпоху.

Шире, глубже, выше. Ноэми Торес — это то, какие поступки она совершает прямо сейчас. То, как она к этому пришла. То, какие следы после себя она оставит для будущего.

Шире, глубже, выше, добавить фактор времени. Это то, какие решения человек принимает прямо сейчас, руководствуясь своими прошлыми следами. Это его желания относительно будущего. Его стремления и дела, доказывающие эти стремления. Дела говорят за человека, а не его слова.

Ноэми Торес сейчас. Кто она сейчас? Не шире, не глубже, не выше, а прямо сейчас, в своем мертвом теле, спрятанном в темный тихий холодильник. Что делает ее самой собой в этот момент? Какой поступок?

Тишина.

Тишина.

Поступок, осознанный выбор делает Ноэми Торес той, кто был когда-то Ноэми Торес. Она будет ждать неизвестно чего, неизвестно кого, неизвестно когда. Чувство времени — это также внешний раздражитель, которым можно поддерживать сознание от разрушения. Ждать… ждать…

Пустота и тишина.

…

Растворяться в небытии.

Прошли тысячи минут. Десятки тысяч секунд, прежде чем тишина холодильника нарушилась. Работающий вестибулярный аппарат подсказал, что тело выкатили наружу. Раздались голоса.

— Вы узнаете ее? Нам требуется официальное подтверждение личности со стороны близких родственников.

— Да… да… это наша Ноэми… ох… моя девочка…

Раздался женский плач.

Тело закатили обратно в холодильник. Это были родители Ноэми, приехавшие на ее опознание. Ждать… ждать дальше… ждать чего? Ради чего она находится в таком состоянии?

Спустя еще тысячи секунд ее снова вытащили наружу. Подняли, переложили. Работающий слух подсказал, что рядом на металлическом подносе раскладывают хирургические инструменты. Сухой старческий голос делал запись на диктофон.