Вячеслав Корнич - Правдивая небыль

Я не зря затеял разговор с Жанной насчёт избранности и греховности, столь заметные различия в сознательности людей имели под собой вполне объяснимое основание. Мои теоретические знания, проверенные на практике имели право предполагать, что корни различий тянулись в далёкое прошлое, а порождаемые ими ростки, питались тем, что уже когда-то имели. Всё было закономерно, что люди сеяли, то и пожинали. Человеческая жизнь во многом ассоциировалась у меня с рекой, теснившейся между двумя неумолимыми берегами, её русло то сужалось, то расширялось, местами круто изгибалось и меняло своё направление, делилось на рукава и таило в себе опасности порогов. А взгляд судьбы казался мне беспристрастным, его нельзя было умилостивить или упросить, но именно в нём отражался весь путь человека с его основными жизненными вехами. Да, можно сказать, что земная жизнь в своей основе являлась — обязаловкой, в потоке которой каждому приходилось барахтаться до конца дней своих, чтобы приобрести неоценимый опыт. Однако люди принимали испытания за случайные неприятности и только сетовали на нелёгкую долю, а иные умудрялись находить виновников в своих бедах, даже не задумываясь о том, что породителями их причин могли быть сами. Судьба не жаловала проклинавших её и в любом случае прорывала плотину неприятия, обрушивая на непонятливых всю свою мощь. Чтобы принять неизбежное и при этом ещё не упасть духом — требовалась недюжинная душевная сила, но именно в преодолении своей ветхой природы и обретал себя человек. Великое захватывающее умы и чувства представление называлось — жизнью, где каждый изо дня в день отрабатывал назначенную ему роль, порой вживаясь в неё до умопомрачительного самообмана. И я должен был понять, что же скрывалось за столь притягательной и обманчивой очевидностью.

«Интересно, какое же у Майи настоящее имя? Она так и не ответила мне на этот вопрос. И есть ли у неё постоянный дом? Или она вечная странница, дитя вселенских просторов, как и её спутники… Н-да, кто знает, тот промолчит, в этом и весь парадокс».

Майя не объявлялась уже больше трёх месяцев, но я не держал на неё обиды, она и так одарила меня с избытком. Хотя я до сих пор не совсем понимал, куда же несёт меня поток новой жизни. Летняя пора оказалась для меня плодотворной и насыщенной, в середине июня я отправился с археологической экспедицией на Алтай, где провёл два замечательных месяца на раскопках скифских курганов. Меня уже несколько лет интересовала судьба этого древнего народа, а усыпальницы хранили в себе ответы на многие невероятные гипотезы, касающиеся образа жизни скифских племён того времени, их мировоззрения и кастовой структуры. В чём я и убедился в очередной раз. Новые способности позволяли мне видеть то, что ускользало от взглядов коллег по экспедиции. Я мысленно проникал в суть найденных артефактов, таившую их прошлое, и воспроизводил в своём воображении картины того времени. Теперь я знал наверняка, что энергия обихода обладает уникальной особенностью сживаться с окружающими её предметами, и способна в течение тысячелетий хранить информацию о минувших временах. Даже обыкновенные «черепки» умели разговаривать. Конечно, в присутствии коллег я не был столь категоричен в своих заключениях, а как бы, между прочим, подбрасывал очередную идейку для всеобщего обсуждения. И надо сказать, мои предположения находили отклик у товарищей, а позже подтверждались лабораторными исследованиями.

«Осень, осень, ты на грусть мою похожа… не люблю тебя, но всё же, вместе будем до зимы…» — несколько дней крутились в моей голове слова некогда популярной песни. И видимо, не зря. В начале октября на меня вдруг навалилась невыносимая тоска, она рвала сердце на части и не отпускала даже на время. Если честно, я не знал, что делать, поделиться было не с кем, а Майя до сих пор не давала о себе знать. В какой-то момент мне нестерпимо захотелось куда-нибудь уехать, и я поспешил ухватиться за эту спасительную соломинку. Но загвоздка была в том, что первый семестр ещё только-только приближался к своему экватору, а законный отпуск я уже отгулял. Не знаю, как мне удалось уговорить декана факультета, но с Божьей помощью всё получилось, отпуск на десять дней за свой счёт был завизирован, и мне оставалось только определиться с местом назначения. Ломать голову по этому поводу я не стал, а просто ткнул пальцем в карту России. Ближе всего оказался город Геленджик.