Дмитрий Шелег - Наследник старого рода [СИ (отрывок!)]

Помолчав несколько минут, он, наконец, спросил.

— А как именно ты медитируешь?

Удивившись такому вопросу, я все же ответил.

— Закрываю глаза, представляю перед собой определенную картинку и словно как бы переношусь во внутренний мир. Могу там ходить, делать то, что захочу. Пытался создать стул — признался я — но как-то не получилось, поэтому и решил, что незачем терять время, буду тренироваться.

Феофан закашлялся.

— Ты уже был во внутреннем мире?! — пораженно протянул он — пытался даже что-то создать?!

— Ну, мне кажется, что это внутренний мир — задумавшись ответил я — там, в принципе, кроме пола и ледяной глыбы в центре и нет ничего.

— Ледяной глыбы… — непонятно пробормотал Феофан — Вот что значит сильная кровь.

— А почему ты спрашиваешь? — заинтересовался я — разве это не медитация?

— Медитация — ответил наставник — но воину, чтобы дойти до этого уровня, необходимо несколько лет усиленно тренироваться, а у тебя оно как-то само собой получилось.

— Дела — пораженно произнес я.

— А что с твоим самочувствием? — тем временем спросил наставник — Ничего необычного не чувствуешь? Нет никаких неприятных ощущений?

После его слов я понял, что уже некоторое время словно амеба 'растекся' на сиденье и у меня почти не осталось сил даже для того чтобы пошевелиться.

— Слабость — ответил я и растянулся на сиденье, стараясь как можно удобней лечь.

Ноги и руки в тех местах, из которых во внутреннем мире при ударах выходила энергия начало немного жечь.

— И чувствую небольшое жжение.

Наставник кивнул.

— Так и должно быть после длительной тренировки шоки-чо во внутреннем мире.

— Но почему жжет-то? — из последних сил спросил я — тренировка проходила во внутреннем мире, значит и не должно ничего болеть! Я же на самом деле не тренировался.

— Ты тренировался — не согласился наставник — только тренировал не тело, а дух. И, судя по твоему состоянию, делал это очень активно. Теперь физическое тело подстраивается под ставшее сильней духовное, из-за этих процессов ты и чувствуешь небольшой дискомфорт.

Феофан еще что-то говорил, но я, к большому сожалению, уже его не слышал.

Мне снился дом, мой земной дом. В котором меня любят, ценят, уважают и ждут…

В нем всегда царит уют, покой и душевная теплота.

Но сегодня дом был каким-то не таким. Чересчур серым, мрачным, тихим и очень печальным.

Я поежился.

Не работали ни компьютер, ни телевизор, ни даже радио. Не было слышно родного голоса любимой жены, в комнатах не звучали звуки детских голосов.

В душе стало как-то пусто и очень одиноко, я ощутил болезненную утрату и чувство несчастья, повисшего над этим местом.

С тяжелым сердцем я начал ходить по комнатам в надежде отыскать хоть кого-нибудь. И мне это удалось…

От увиденного мое сердце болезненно сжалось.

За столом, подложив руку под голову, неподвижно сидела красивая женщина с измученным от горя лицом и с покрытыми темным платком волосами.

Ее полные слез и печали глаза тоскливо смотрели перед собой…

— Почему… почему ты нас покинул — невероятно жалобным тоном тихо спросила женщина и горько зарыдала — зачем только я отпустила тебя в этот раз?!… Зачем?!

Мое сердце дрогнуло…

— Прости, Машка, прости! — прошептал я безжизненным голосом, делая несколько шагов вперед.

На столе обнаружилась моя фотография с траурной лентой в угле.

Из глаз потекли злые слезы.

'За что?! За что мне это все? Почему это произошло именно со мной? Почему?! Почему я оказался в теле мальчишки из другого мира? Для чего?! Верните меня в мой мир! К моим родным! Как теперь они будут жить без меня здесь? Как?!'

— Верните меня домой!!! — неожиданно для себя яростно закричал я — Верните меня домой! Верните домой! Верните!

Я сел на пол возле жены и горько зарыдал.

Мне хотелось обнять ее, почувствовать тепло, такое родное и такое далекое, но моя рука, не встретив сопротивления, прошла сквозь нее.

— НЕТ! НЕТ! — яростно закричал я — верните мне мое тепло! Верните мне мое тепло!

Каким-то образом я ощутил, что это наша последняя встреча, что это наш последний шанс на прощание, последнее мгновение.

И от этого знания мне стало бесконечно печально.

— Верните… Верните… Верните… — только и мог бормотать я, пряча лицо в ладонях и вытирая без конца идущие слезы — Верните…

— Иван! Иван! Проснись! Иван! — услышал я голос грубо трясущего меня Феофана — Проснись!