Вячеслав Васильев - Двери в никуда (СИ)

— Не буду. Хотя оно не моё. Это народное творчество.

— Угу, народное… Это всё вы, мужики, о бедных женщинах понапридумывали всяких гадостей.

— И про кобелей тоже мужики?

— Вот это как раз народное творчество, — улыбнулась Таня.

— Ладно, пусть будет народное. Мне не жалко. Кстати, я уже готов. Можем идти.

— Пойдём. — развернулась, и, плавно покачивая бёдрами, неторопливо направилась к двери, за которой не то чтобы полумрак, а скорее полусвет (а также полушум и полутепло) интернет-клуба сменялся залитым уже не очень греющим, но всё еще ярким светом сентябрьского солнца городским пейзажем. Эта неторопливость позволила мне оказаться у выхода чуть раньше Татьяны, (причем по пути я еще и успел со словами 'сдачи не надо' кинуть на стол администратора деньги), и проявить свои джентльменские манеры, галантно распахнув перед дамой дверь. Таня приняла величественный вид (Он ей, между прочим, идёт. А впрочем, ей всё идёт), и важно проследовала на улицу, благосклонно кивнув мне в благодарность за оказанную любезность. Я шагнул следом.

В отличие от помещения интернет-клуба, из которого мы только что вышли, снаружи всего было в избытке: и света, и шума. И даже температура, несмотря на то, что на дворе стояла осень, вполне еще позволяла женщинам носить наряды наподобие того, что был на моей подруге, без опасения подхватить все возможные простудные заболевания. Хорошо жить на юге! Ну, на относительном юге… Но всё равно — в той же Москве сейчас так не походишь. Перешагнув порог, я прищурил глаза, отвыкшие за время пребывания в помещении от обилия света, и, остановившись на мгновенье, глубоко вдохнул наполненный осенними ароматами воздух.

Люблю сентябрь! Нет, в других месяцах конечно тоже есть что-то хорошее — в каждом своё. У природы вообще нет плохой погоды, особенно когда сидишь дома у камина, в котором на золотых поленьях весело порхает тёплое ласковое пламя…

Хотя… что-то я размечтался. Ближе к реальности: Когда сидишь у тёплой и ребристой, как Наташа Ростова из бородатого анекдота, батареи парового отопления, и попиваешь что-нибудь горячее. Чай, кофе, капуччино, вино, водку, чачу, самогон… — по вкусу в зависимости от обстоятельств и настроения….

Но сентябрь — это всё-таки что-то особенное. С глубоким синим небосводом, чуть подернутым седой дымкой, с деревьями, торжественно застывшими в парадных нарядах, чуть колышущимися под ласковыми порывами легкого ветерка. Когда в воздухе смешивается сухой, чуть щекочущий горло аромат осенних цветов с запахами готовящейся отправиться в свой первый и последний полет листвы и высохшего под палящим августовским солнцем разнотравья. Когда…

В общем, — люблю сентябрь.

За те несколько секунд, на которые я застыл, наслаждаясь осенью, Танечка успела спуститься по ступенькам вниз, на тротуар. Оглянулась. И увидев, что я все еще стою у дверей с блаженным выражением лица, поинтересовалась:

— Что, радуешься жизни?

— Да, есть немного… — я вышел из транса, и сбежав по ступенькам, остановился рядом со своей спутницей, — А как тут не радоваться? Тань, подними глаза вверх! Смотри: небо голубое, ни облачка, солнце ласковое… Ты вообще давно последний раз смотрела в небо? Не чтобы определить, — пойдёт сегодня дождь, или нет, а просто так, для души…. Посмотри вокруг! Деревья: красные, жёлтые… Чувствуешь ветерок? Живой, настоящий — не из кондиционера. А запах! Запах осенних листьев… Люблю… Можно, конечно, пройти мимо, не заметить… Всегда много неотложных дел, забот… Но… Не знаю, как ты, а я со временем забуду, какие важные проблемы я решал вчера или неделю назад, какими такими неотложными делами занимался… Но вот как мы с тобой сейчас стоим посреди всей этой красоты — это врежется в память надолго. И возможно, останется там навсегда рядом с другими, увы, немногочисленными светлыми моментами моей жизни.

Таня улыбнулась:

— Тебе бы стихи писать, а ты в компьютерах ковыряешься.

— Гм… Стихи сейчас никому не нужны, а вот без компьютеров — никуда. С другой стороны, действительно: иногда бывает настроение — хочется что-то такое написать или спеть. Но это редко… Настолько редко, что будь я поэтом, на свои стихи вряд ли бы прожил, даже если бы они имели спрос.

— Ну вот, какие, оказывается, поэты бывают меркантильные, — засмеялась Татьяна.

— Что делать… Жизнь… Се ля ви, как говорят у нас в Париже.

— О-оо! И часто Вы в Париже бываете, шевалье?

— Каждую ночь. Во сне.

— Сны иногда сбываются… — заметила Таня.