Вячеслав Васильев - Двери в никуда (СИ)

Я же отправился в указанный мне хозяйкой угол. Кресло оказалось неожиданно мягким. Я к таким не привык, и потому фактически упал в него, не рассчитав посадку. В это время из колонок полилась тихая фортепьянная музыка. В совокупности с окружающим меня уютом она создавала усыпляющий эффект. Я позволил себе немного расслабиться, зная, что это ненадолго. С Таней расслабиться обычно получалось, только предварительно вымотавшись до упора… Но меня такой порядок вполне устраивал.

Не прошло и пяти минут, как хозяйка снова появилась в гостиной. В руках она держала поднос, на котором стояла бутылка дорогого вина, два хрустальных бокала, и тарелочка с бисквитами.

Поднос был торжественно водружен на столик. Причем в процессе водружения подноса Тане, естественно, пришлось довольно низко наклониться. При этом, естественно, её сочные груди чуть не вывалились из и так с трудом удерживающего их топика.

Зная женщин вообще, и мою милую Танечку в частности, можно было предположить, что 'форма одежды' верхней части тела сегодня изначально выбиралась с расчетом на этот момент. Это я сейчас, глядя на ЭТО, ещё способен что-то предполагать, а лет шесть назад мозговая активность от такого зрелища у меня вырубилась бы напрочь.

Доставив спиртное и закуску, гостеприимная хозяюшка устроилась в кресле напротив, не забыв при этом закинуть одну ножку на другую. Строго говоря, кресло, в которое она опустилась, стояло не напротив моего, а чуть левее. Надо полагать, чтобы столик не закрывал вид на её очаровательные нижние конечности.

Я поинтересовался у хитрой чертовки:

— Это ты принесла мне бокал, чтобы я из него пил, или чтобы у меня при виде тебя слюнки на пол не капали?

— Можешь использовать по своему усмотрению, — улыбнулась Таня, — Но вино все же рекомендую попробовать.

— Так и сделаю, — я взялся за штопор.

— А на потом — сладкое. Я там чайник поставила на медленный огонь.

Я напустил на себя разочарованный вид, и грустно протянул:

— У-у-у… А я думал — 'на сладкое' будет что-то другое. Кстати, у нас, наверное, единственная страна в мире, где после вина пьют чай.

- 'Другое' тоже будет, — многообещающе улыбнулась мне Татьяна. Но чуть позже. А страна… Нет, не единственная. Ещё такие есть.

Разлив вино по бокалам, я подал один из них даме, а другой взял себе.

— Ну что: За встречу?

— За встречу.

— Мы оба пригубили из бокалов. Хорошее вино не принято пить залпом. Да и самому не хочется. Хочется растянуть наслаждение. Вино, кстати, действительно оказалось очень хорошим. Я за свою жизнь пил разные вина, в том числе и дорогие — но такого ещё не пробовал.

Некоторое время мы с Таней молчали, наслаждаясь вкусом этого напитка богов, но затем я прервал затянувшуюся паузу, предложив собеседнице рассказать что-нибудь о своей жизни за то время, что мы не виделись.

Она кивнула головой, еще немного помолчала, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ:

— У меня история чем-то похожа на твою. Поработала в институте, — поняла, что жить на эту зарплату нельзя. Знаешь, были даже серьезные размышления на тему, а не пойти ли в содержанки? Не смотри меня так. Вообще говорят: 'замужество — высшая форма проституции'. Так что содержанка по любому меньше проститутка, чем жена.

— Хм… Это женская логика?

— Содержанка, по крайней мере, в отличие от жены не врёт, что она со своим мужчиной по любви…

— Ладно… Ладно… Успокойся.

— Да я спокойна. В общем, решила, что на роль содержанки ещё не созрела. Но из института ушла. Пробовала работать то там, то там. Даже в 'Макдоналдсе' поработала немного. Кстати, ты знаешь, что в мире гораздо больше людей знакомы с символом 'Макдональдса', (Ну, эта стилизованная под арку буква 'М'), чем, например, с христианским крестом?

— Нет, первый раз слышу.

— Так вот "Макдоналдс" — извини за резкое выражение, — это абсолютная жопа. Не смотри на меня так, — я знаю, что ты любишь девушек культурных. Я в принципе как раз такая и есть. Ну почти такая. Но тут, понимаешь, — сдержаться не могу. Вспомню, как я там работала — всю аж передёргивает. Представляешь — слежка ежеминутная. Что бы ты ни делал, где бы не был, — только что не в туалете, — за тобой наблюдают все твои так называемые "сослуживцы": менеджер, коллеги, которые хотят получить "плюс". Там есть такая фигня — контрольные листы наблюдения, — их менеджеры заполняют, вот туда и ставят 'плюсы' и 'минусы'. Такая вот арифметика. В конце дня выставляют оценку. Отличников поощряют — выдают "мак-баксы", на которые в "мак-шопе" можно купить сувениры с "мак-символикой". Прикинь, какое счастье: за свои старания еще ходи да рекламируй их, носи всю эту дребедень! А какие там поздравления с днем рождения! Возле твоего имени на доске персонала, как в концлагере, ставят порядковый номер. Зарплата была, — как у всех начинающих — где-то полторы сотни баксов в месяц. Но это если не оштрафуют за что-нибудь. Так что из кожи вон лезла, да еще на глазах не только посетителей, но и "наблюдателей с тыла". Рабочая атмосфера там — ни в коем разе не коммунизм. Каждый сам за себя. Закон джунглей. И все зависят от начальства, от того, что о них скажут и подумают "наверху"…