Александр Нетылев - Осколки старого мира [СИ]

Пройдя мимо кают и орудий, троица прошла в трюм. И едва они вошли, как чародейка скорее даже не услышала, а ощутила слабый стон.

- Тут кто-то есть? - удивлённо спросила она.

Кили ничего не сказал, но судя по приподнявшимся бровям, он тоже слышал. А Леандр уже вел их дальше.

За бочками с порохом и запасами провианта обнаружился топчан, на котором лежал человек. В полумраке блеснули цепи, надёжно сковывавшие его руки и ноги.

"Пленник? Ещё один воин халифата?"

Нет... Когда ее глаза немного привыкли к освещению, Иоланта поняла, что его кожа светлее, чем у солдат. Такой оттенок она уже видела...

Да. Это был один из рабов с потопленной галеры. Кажется, она даже узнала его лицо, хотя тут она уверена не была. Глаза гребца были закрыты, и он метался в горячечном бреду. Видно было, что ему оказали первую помощь, но тем и ограничились.

- Мы выловили его вскоре после вашего эффектного приземления, - пояснил Герцог, - Сможете его вылечить?

- Что ж вы раньше-то меня не позвали!? - негодующе воскликнула девушка.

Страшно было представить, какую боль испытывал бедный гребец все это время.

- Это было менее приоритетно, чем раны моих людей, - спокойно ответил Леандр.

Чародейка уставилась на него испепеляющим взглядом, но Герцог оставался невозмутимым.

- Приступайте, эжени.

Разозленно вздернув подбородок, Лана обернулась к раненому и запела, направляя энергию сквозь его тело. Можно сказать, что иноземец был счастливчиком: несмотря на огромное количество ран, ни одна из них не угрожала его жизни сама по себе.

Гнев отступил: понятия "гнев" и "исцеление" для эжени несовместимы. Энергии, пропускаемые через израненное тело, были окрашены заботой и состраданием. Первое время для Ланы было сложно, исцеляя чужие раны, не перенимать их на себя. Со временем она приучилась держать в памяти: она ощущает боль другого человека, но она не этот человек. Сострадать - не значит страдать.

С болезненным хрустом встали на место сломанные кости. Исчезли синяки и кровоподтёки, придававшие смуглой коже раба пятнисто-желтоватый оттенок. Затянулись шрамы, как свежие, от картечи и осколков, так и застарелые, от плети надсмотрщика. Наконец, пройдясь ещё раз по внутренним органам, чародейка направила остаток силы на простую подпитку измученного тела. Раб уже не стонал; его дыхание стало размеренным. Правда, теперь он ужасающе храпел.

- Пусть поспит, - с лёгкой улыбкой сказала Иоланта, - Я вылечила его раны; все, что необходимо ему сейчас, это обычный отдых.

- Благодарю, эжени, - чуть поклонился Леандр, - Когда мы сможем расспросить его?

- Примерно через пару часов, - поморщилась девушка.

Это откровенно потребительское отношение Герцога к людям изрядно раздражало ее. Он как будто спрашивал мастера, когда будет готов его заказ.

- Боюсь, что гораздо позже, - как-то сумрачно усмехнулся Килиан.

Оба взгляда скрестились на нем. Юноша развел руками:

- Что вы так на меня смотрите? Мне, конечно, лестно, что вы столь высокого мнения о моих лингвистических талантах, но изучить новый язык за два часа, не имея возможности ни прочитать тексты на нем, ни побеседовать с носителями языка? Боюсь, что это слишком даже для меня.

Лана досадливо хлопнула себя по лбу. Могла бы и сама сообразить. Герцог же лишь спросил:

- Вы уверены, что они не говорят на языке Дозакатных?

- Нет, - беспечно бросил учёный, - Но на тех четырех из них, которые более-менее знаю я, точно не говорят. Когда мы бежали с острова, нам пришлось объясняться с ними жестами.

На суровом лице Герцога появилось едва уловимое выражение неудовольствия.

- Сколько времени вам понадобится, чтобы изучить их речь?

- При условии возможности регулярно общаться с носителем языка и доступа к столичной библиотеке... - Килиан задумался, - Полагаю, пара недель на составление базового понятийного набора и чуть меньше полугода на изучение деталей. Быстрее, если мне заранее дадут список вопросов, чтобы я мог составить необходимый вокабуляр.

- Меня другое интересует, - глаза Ланы опасно сузились, - Все это время вы собираетесь держать его в цепях, как пленника!?

Леандр спокойно выдержал ее взгляд.

- Он будет пленником до тех пор, пока мы не уверимся в его полной и однозначной безопасности.

- Он был рабом наших врагов! - возмутилась девушка.

- Да, это правда, - кивнул Герцог, - И это делает его вдвойне опасным. Черни свойственно пьянеть от запаха свободы. Даже восставшие крестьяне творят зверства, чтобы уверить себя, что они больше не чья-то собственность. Страшно представить, на что способны получившие свободу рабы.