Александр Нетылев - Осколки старого мира [СИ]

Двое уцелевших уже не помышляли о перезарядке: обезумев от ужаса, они старались забраться повыше, подальше от гибнущих товарищей. Одного снял Родрик: во время скачки ему хватило ума не разряжать пистолет. Все равно на ходу бы не попал.

- Пощады! - взмолился другой, - Пожалуйста, я сдаюсь!

- Спускайся, - приказал Тэрл.

Какое-то время команда доходила до перепуганного разума. Затем разбойник, чем-то неуловимо напоминающий лягушку, бросил арбалет и, дрожа, достаточно ловко спустился с дерева.

И Тэрл прикончил его одним ударом.

- Раненые? - осведомился воин, оборачиваясь к своим спутникам и делая вид, что не замечает выражения лица Иоланты.

Молодая еще девка. Неопытная. Непривыкшая к войне. Не понимающая, что если оставить врага в живых, он непременно ударит в спину. Хорошо хоть в драке не мешалась, как это часто делают истеричные девицы, хватающие своих защитников за рукава и сковывающие их движения.

- У нас все нормально, - ответил Килиан странным, высоким и чуть ли не писклявым голосом. Это звучало до того неестественно, что взгляды всех присутствующих обратились к ученому, будто и не было только что побоища.

Ученый поморщился:

- Голос будет таким еще некоторое время. Это нормально. И предупреждая вопросы: нет, по яйцам мне не заехали.

Тэрл какое-то время смотрел на него, а потом тряхнул головой, предпочитая не вникать в этот вопрос.

- Поехали быстрее. Мы и так потеряли тут слишком много времени. Промедлим еще, и ночевать придется в поле.

Такая перспектива не радовала никого.

Они все-таки успели затемно до деревни - последней на их пути к горам. Что было еще приятнее, путешественников в этих местах было немного, и на местном постоялом дворе нашлись отдельные комнаты для всех четверых. Редкая удача, на самом деле. Иногда не находится даже отдельных кроватей.

И тем больше было удивление Килиана, когда часа в три ночи в его дверь постучали, и на пороге появилась Иоланта.

- Кили? Ты не спишь?

Тихо и грустно звучал ее голос. А еще - немного смущенно, что ли.

- Лана? - удивленно обернулся к ней Килиан, уже лежавший в постели, но читавший книгу, - Заходи. Что-то случилось?

Его голос уже звучал нормально: последствия гелия, который он вдохнул, проводя Понижение над водой во фляжке, прошли.

Девушка закрыла за собой дверь и уселась на край кровати. Она уже сменила костюм для верховой езды (с брюками, выгодно подчеркивавшими ладненькую попку) на длинное белое платье, какое носила в "домашней" обстановке, и Килиан поймал себя на мысли, что от ее образа так и веет хрупкостью и беззащитностью.

- Я думала о том, что случилось сегодня, - сказала чародейка, - Тогда... после нападения на Лейлу и маркиза... У меня не было времени все осмыслить. Я была занята их спасением. Но сейчас... Мы ведь убили их.

Последнее она почти выпалила. Как будто вся ее речь имела целью оттянуть произнесение трех главных слов. Мы. Их. Убили.

- Да, - кивнул ученый, - Мы убили их. Если бы мы этого не сделали, они бы убили нас. А тебя - и не только.

- Для тебя это нормально? - в голосе девушки прозвучало нечто похожее на вызов.

Чародей в ответ кивнул:

- В поисках останков Дозакатной культуры я обошел почти весь Полуостров. Такие встречи для меня привычны.

Иоланта как-то вся поникла.

- Так не должно быть.

- Это жестокий мир, - пожал плечами Килиан.

И тут чародейка вскинула голову, и в ее глазах зажегся огонек убежденности. Тусклый, слабый, но все же видеть это было гораздо приятнее, чем то уныние, что оставило там зрелище чужой смерти.

- Мир не жесток! Неужели ты не понимаешь этого, Кили?! Мир не жесток! Жестоки только люди. Мир лишь дает нам то, что отражает нечто в нас самих. Что должно принести нам тот или иной опыт, помочь нам стать лучше. Стать лучше, чем мы были, а не прятаться за цинизмом!

- Пусть так, - согласился ученый, - И что с того? Многие люди жестоки. В общем-то, большинство, хоть некоторые и старательно давят это в себе. Знаешь, есть поговорка. Насилие порождает насилие. Обычно ее цитируют, когда хотят сказать о необходимости отказаться от насилия. Ну, там всепрощение и прочая подобная ерунда. Но ведь это чушь. Насилие порождает насилие, так что если другой человек выбрал насилие, он уже выбрал породить его. А выбрать за другого человека мы не можем: это значило бы переступить через свободу воли... Ну, не сказать чтобы это было так уж плохо, но большинство людей относятся к такой перспективе очень нервно.

Сосредоточившись на формулировании своей мысли, ученый упустил момент, когда огонек в глазах Ланы начал затухать.