Все слишком идеальное - настолько, что это казалось неправильным. Странным. Пугающим. Как будто все инстинкты кричали: Берегись! Это обман! Уловка! Мираж! Болотный огонь! Песня сирен, влекущая на погибель!
- О, мы не представлены друг другу.
Глубокий, сильный голос женщины подавлял, гипнотизировал... привлекал. Что-то было в нем такое, что заставляло слушать его и слушать... все сильнее погружаясь в транс. Отдавая свой разум на волю его Владычицы...
Владычицы?
Внезапная догадка заставила Лану тряхнуть головой. Это какие-то чары. Несомненно. И, не особо задумываясь, как это будет выглядеть со стороны, чародейка торопливо сотворила отгоняющий жест, напоминающий молнию. Кажется, никто не обратил на это особого внимания. А в голове слегка прояснилось.
- Мустафа мертв, - сообщил тем временем Килиан, - Лефевр тоже. Мы выиграли это сражение. А вскоре выиграем и войну.
- А остальные Владыки? - неожиданно для самой себя спросила Лана, - Они все мертвы?
И то, что Килиан промедлил с ответом, стало ей ответом само по себе. Вот, значит, как... Чародейка почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног. Предана. Снова - предана.
- Почти, - ответил наконец ученый.
Какое-то время Иоланта переводила взгляд с него на женщину и обратно. А затем сделала книксен. Не столько потому что считала это уместным, сколько просто-напросто от растерянности.
- Владычица...
- Ты проницательна, - ответила та с легкой улыбкой, - Ты верно догадалась. Я - Ильмадика, последняя из Владык... И величайшая.
Да уж, от скромности она точно не умрет...
- Это вы были заключены в этой тюрьме? - уточнил Тэрл.
Кажется, его тоже затронуло рассеивание чар, и воин не демонстрировал ни малейших признаков расслабленности и внушаемости, характерных для гипноза. Дошла волна рассеивания и до Килиана, но его поведение внешне не изменилось.
- Мы, - подтвердила Ильмадика, - Даже свергнув Владык, простые люди не нашли способа убить нас. Поэтому они заточили нас в этой тюрьме, надеясь, что никто и никогда не найдет нас. Они не учли лишь того, что мы сможем со временем направить свое сознание прочь. И найти себе сторонников среди людей.
Все взгляды обратились к Килиану. Чародей в ответ лишь развел руками:
- Да. Я адепт. Прости, Лана. Не следовало тебе доверять мне.
Казалось, её сердце пропустило удар. "Нет, нет... Пожалуйста, пусть все будет не так..."
- Ты лгал мне? - выдохнула девушка, - С самого начала ты лгал мне?
- В некоторых вопросах, - ответил юноша, - Кое-о чем я не мог сказать правду... Потому что этим подставил бы не только себя.
Он отвел глаза.
- Я не лгал, когда рассказывал о себе. Я не лгал, когда говорил, что хочу помочь. Я не лгал, когда сказал, что хочу быть тебе хорошим другом... И когда позволил себе тот злосчастный поцелуй, я тоже не лгал!
- Но ты лгал в другом, - указала чародейка, - Ты знал, что находится в Гмундне!
- Да, - не стал спорить ученый, - Я знал. Именно поэтому я отправил то послание с предупреждением. Тогда я не знал ни тебя, ни Тэрла. Мне не было дела до Леандра и Амброуза. Но если бы атака адептов Лефевра увенчалась полным успехом, у меня не было бы никакой надежды освободить Ильмадику. Тогда это было моим основным интересом во всем этом... Впоследствии ситуация изменилась.
Владычица с легким удивлением посмотрела на него и явно хотела что-то сказать, но Тэрл перебил её:
- Это все неважно. Владыки опасны. Их заточили в эту тюрьму, потому что когда-то они разрушили старый мир.
- Не все Владыки одинаковы, - возразил Килиан.
- Это неважно, - повторил воин, - Мы не можем рисковать миром из-за чьих-то симпатий. У меня есть долг перед моей страной, Реммен, и у меня есть четкий приказ.
Меч уже был у него в руках. Сделав шаг вперед, гвардеец ударил. Быстро, с минимальным замахом, целясь в горло богини. Ограниченная дверями лифта, она не могла отпрыгнуть назад и не успевала воспользоваться заклинаниями.
Однако на пути Тэрла вдруг оказался Килиан. Ученый переместился с такой скоростью, что казалось, он телепортировался. Его кулак врезался в грудь воина, отбрасывая его метра на три назад и опрокидывая навзничь.
Лана замерла, ошарашенно глядя на друга... Бывшего друга. За мгновение до атаки он разительно изменился. Его уши заострились, как у мифических эльфов. Кожа приобрела эбонитово-черный оттенок и стала даже на вид крепкой, как литая резина. Исчезла легкая сутулость книжника, плечи расправились во всю, как выяснилось, не такую уж маленькую ширину. В глазах загорелись два фиолетовых огня, напоминавших кошачьи искры. Рост и вес на вид не изменились, но тело вдруг стало более изящным, а мускулы выраженными, как при целенаправленной "сушке".
Читать дальше