Юлия Григорьева - Приключения Марси [СИ]

Я задумалась, анализируя Силино объяснение, и возмущенно спросила:

— Как на всю жизнь? То есть только один кот и все?!

— Конечно! — Силя посмотрела на меня, как на дурочку. — Ты бы хотела замуж на Кина?

— Мы и так пара, — пожала я плечами. — Кстати, что такое измена?

Сильвия округлила глаза, но тут же махнула рукой.

— Это когда ты не только со своим котом, но и еще с кем-то, — пояснила она.

— Но это же нормально, — я покачала головой. — Напридумываете, сами себе жизнь осложните, а потом Марси думай, что от нее хотят. Нельзя, так нельзя. Но это неправильно! А замуж, значит хорошо? — Сильвия кивнула. — Ну, ладно, поняла.

Я ничего не поняла, пришлось обратиться к памяти собственного тела, там были воспоминания и о правилах поведения. Элана вообще о таких вещах не задумывалась, она о замужестве не думала, пока ее отец не умер. Но радостных визгов, как у Сильки, предстоящее событие у нее не вызывало. В своем женихе она искала защиту. Но ведь Кинан и так моя защита, с ним вообще не любят связываться.

Пока я шла к первому общежитию, раздумывая, стоит говорить, где я теперь провожу ночи или нет, услышала еще о пяти помолвках. Визги заполнили воздух, я не успевала затыкать уши. Когда я достигла цели своего маленького путешествия, из общежития вышел Маркас. Он увидел меня и приветливо махнул рукой.

— Привет, — сказал студент, подходя ко мне.

— Привет, Марк, — кивнула я. — Позови Кина.

— Не надо меня звать, я сам пришел, — две до боли знакомые руки обхватили меня сзади и приподняли над землей.

Маркас усмехнулся и ушел, а я повернулась к Кинану. Выглядел он отдохнувшим и уже совсем не злым. Нейс поцеловал меня и сказал негромко.

— Без тебя совсем плохо спится, я уже привык, что у меня на плече сопит моя киска. Плевать на запреты, проведу, — он улыбнулся, а я набралась мужества и выпалила:

— Я сплю с ректором.

С пальцев Кина сорвалась молния и ушла в землю. И мне вдруг подумалось, а что я сейчас сказала?..

* * *

Аккуратно освободившись из рук Кина, застывшего изваянием, я потихоньку попятилась назад, раздумывая, как бы сбежать так, чтобы не догнали. Сделала шажок, другой, третий, развернулась и уже собралась рвануть, как рука моего кота схватила меня за шкирку, и до одури пугающий ласковый голос спросил:

— Далеко собралась?

— Мне это, мне того, надо, в общем, — нашла я самое логическое объяснение собственному малодушному бегству.

— Надо? — голос Кинана сочился медом.

— Ага, — с готовностью кивнула я, и он дернул меня, прижал к себе так, что я пискнула, и все так же ласково сказал:

— Ну, раз надо, то пойдем.

Все, на этом мое красноречие закончилось. Я лихорадочно соображала, куда меня ведут, и что собираются делать. Почему-то сразу вспомнилось, как я, в наш с Сильвией последний приезд в деревню, стащила из миски кусок вареной курицы. Пока я пристраивалась к горячему мясу, чтобы побыстрей и без лишних свидетелей его сожрать, на кухню зашла мать Сильки и, увидев мою наглую морду с куриной ногой в зубах, схватила веник. Инстинкт самосохранения был сильней голода, и я рванула со стола, опрокинув всю миску с курицей, да еще зацепив и плошку со сметаной. И все это вкусовое великолепие грохнулось на новую юбку сестры моей хозяйки, которую та оставила на стуле рядом со столом. Меня отлавливали чуть ли не всей семьей, а потом тащили обратно на кухню для неправедного суда и несправедливого наказания. В общем, тогда я себя чувствовала так же, как и сейчас. Во-первых, без вины виноватой, а во-вторых, обиженной и оскорбленной заранее. А еще было страшно от неизвестности. Отец Сильки за мной с топором же бегал и грозил порубить и сварить вместо той тощей курятины. У Кина топора не было, зато была магия и до жути спокойная физиономия. Он даже кому-то улыбнулся по дороге.

— Котик, а куда мы идем? — заискивающе спросила я.

— Туда, киска, — проворковал он. — Тебе же надо? Вот мы и идем, куда надо.

— Так мне не туда надо! — радостно провозгласила я. — Мне совсем в другую сторону!

— Сладкая моя, я никогда не ошибаюсь в направлении, если надо, — "успокоил" меня мой кот и потащил в сторону хозяйственных построек.

— Мяу? — я жалобно посмотрела на него.

— Не-а, — покачал головой Кинан.

— Ты меня не любишь, — вздохнула я и утерла фальшивую слезу.

— Люблю, киса, в том-то и дело. А ты спишь с ректором, — с этими словами меня втолкнули в сарай, и дверь с яростным стуком захлопнулась за нами.

Мой взгляд заметался в поисках спасительной лазейки, не нашел и вернулся к Нейсу, на лице которого не осталось и следа от спокойствия. Он стоял напротив, склонив голову к плечу и смотрел, забывая моргать. Я неуверенно улыбнулась и отступила от него, на всякий случай, раздумывая, услышат меня, если я закричу, или пора молиться кошачьим богам?