Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 1 [СИ]

— Есть один способ, — он распрямился и просиял. — Слияние разумов — одна из высших телепатических техник, но для это нужна сильная концентрация и полное доверие.

— Ты будешь копаться в моём грязном белье? — я сглотнула. Не хотелось бы, чтобы он знал мои секреты… один секрет!

— Нет, ты будешь копаться в моём. Я открою тебе свою суть, и ты позаимствуешь мои умения и воспоминания. Ты обо мне и без того невысокого мнения. Увидишь чуть меньше или чуть больше меня — это ничего не изменит. Главное не завязнуть друг в друге и разъединиться, пока не начался распад. Думаю, так далеко мы не зайдём.

— А ты когда-нибудь пробовал?

— Нет, для этого нужен ещё один телепат, способный путешествовать по мыслепотокам. А кто возьмётся работать в паре с «дворнягой»? — он пожал плечами и улыбнулся.

Не по себе мне от этой затеи. Хотелось соврать, что я вымоталась настолько, что не смогу, но его голос звенел от радостного ожидания. Не стоило его разочаровывать.

Микаш протянул мне раскрытые ладони, я сделала то же. Почти соприкасаясь с ним, я напрягла пальцы. Между нашими ладонями пробежали всполохи, посылая по спине волны мурашек. Мы уже делали так раньше.

— Сними мою повязку. Сейчас всё равно темно.

— Откуда ты?..

— Стало холоднее. Такие вещи замечаешь, только когда приглядываешься.

Я развязала тряпку и спрятала. Направленный мимо взгляд пугал и переполнял жалостью. Я провела по его глазам рукой.

— Продолжим, — он снова протянул мне ладони. — Теперь синхронизация. Дышим в унисон, смотрим друг другу в глаза.

Я считала вдохи, замедляя дыхание вместе с ним, смотрела в слепые глаза, не отводя взгляда, концентрировалась, насколько хватало сил. Между нашими пальцами пролетали искры, всё быстрее и яростней. Голова кружилась, кружилось всё вокруг, схлопываясь до однообразных коридоров мыслеобразов, увлекая меня в пучину лабиринта. Привычная часть. Я следовала за серебристыми мыслями-проводниками. Иногда проносились и другие. Любопытство искушало поймать их, но ничего особо страшного там не было. Микаша я знала как облупленного.

Коридоры петляли довольно долго, пока не вывели в большую круглую комнату. В ней царил ровный дневной свет. На полках вдоль стен стояли книги, дальше кастрюли и кувшины, ещё дальше полотна и гобелены со сценами из жизни Микаша, оружие, трофеи. Всё в строгом порядке, ничего лишнего, никакого хлама. Середина пустая, как площадка для тренировки. Микаш замер посреди неё, спиной ко мне. Я взяла с полки меч и приложила остриё к лопаткам Микаша.

— Будем снова тренироваться?

Он обернулся и посмотрел на меня, смеясь. Хотя бы здесь его глаза остались цепкими и яркими. Микаш убрал остриё пальцами.

— У нас мало времени, — он подвёл меня к большой кастрюле, где кипел и пузырился свекольник. — Сунь сюда руку. Не бойся — не ошпаришься.

Как только мои пальцы коснулись бордовой жидкости, тело загудело от желания разорвать в клочья.

— Это гнев. Его надо познать и усмирить, без этого не победишь, — объяснил Микаш, удерживая мою руку в кипящей кастрюле. — Помнишь, как ты побила меня во дворце туатов? Гнев тогда придал тебе сил. Я не испытывал гнева, поэтому не смог тебе ответить. Твой брат, наоборот, испытывал его слишком много, но не мог контролировать, поэтому ошибался и позволял мне выигрывать поединки.

Я глотала ртом воздух, пытаясь преодолеть стук крови в висках, багряная пелена застилала глаза.

— Скажи себе: я хозяйка своего гнева, не он управляет мной, а я им.

Я повторила несколько раз. Кровавая ярость рассасывалась, пряталась в глубине, готовая вырваться наружу по первому моему зову.

Микаш достал мою руку и потянул к следующей кастрюле — с чесночным супом. Как только пальцы коснулись его, прошиб холодный пот, колени затряслись, а во рту пересохло. Стало тяжело дышать.

— Это чутьё, оно же страх. Познай его голос, чтобы он не затмевал разум, а направлял тело, дабы избежать опасности. Дыши. Слушай, что он хочет тебе сказать.

Я слушала неясный шепоток: жуткие детские воспоминания, схватка с вэсом, смертельная рана, пленительные ночные кошмары и битва с противником, которого не хочется побеждать. Тьма и глухое отчаяние. На миг я ослепла. Кто-то ласково коснулся лица и позвал за собой. Укололо любопытство. Я прозрела. Микаш стоял рядом и улыбался.

— Не повторишь моих ошибок?

Я покачала головой. Мы пропустили кастрюлю, откуда я слышала зов, и перешли сразу к последней. От неё поднимался непроглядный пар и мерцал молниями. Что это, и какого цвета на самом деле?