Алена Тарасенко - Демон для попаданки [СИ]

— Где назначена встреча? И когда? Ночью за городом?

И так это было сказано, что я тотчас произнесла:

— Вечером в храме!

— Даже так?! А Серкантош, он знает о беременности?!

— Нет, еще не знает.

— Хорошо. Это хорошо, что не знает.

— Почему?! — удивилась я.

— Сейчас у Дэйрадира обострены все инстинкты. И ты принадлежишь ему, он это так ощущает. И сейчас демон внутри него не готов делить тебя с кем-то, пусть даже это будет ребенок. Понимаешь?!

— Нет, — произнесли мои губы.

Но я начала понимать. И это пугало. Неужели так все и будет, если я расскажу о ребенке?!

— И ты все равно готова пойти к нему?! Даже зная, чем это грозит?! Я просто не верю в это! Лара, ты же умная девушка. Неужели он стоит того, чем ты готова рискнуть?!

Если правильно понимаю, Дэйрадир не причинит мне вреда. Но почему тогда все мне лгали, что будет иначе?! Джарс, сам того не понимая, проговорился. И что?!

— Я пойду к нему. Нам нужно увидеться. Вы можете пойти со мной, — предложила я магистру.

Одну не отпустит, это ясно. И не уверена, отпустил бы меня вообще, если бы не это предложение.

— Хорошо! Пойдем вместе! — после долгих минут молчания ответил Джарс. — Я сумею тебя защитить. Оно условие. Ты забудешь об этом нашем разговоре. Добровольно, хорошо. Если ты будешь знать, что я рядом, не сможешь вести себя естественно. Свидетели в таких случаях очень смущают. Договорились.?!

Это, пожалуй, тот компромисс, на который я согласна.

— Договорились, — ответила я магистру.

Главное — мы увидимся. И у меня будет дополнительная страховка, о которой я вскоре забуду. Безопасность ребенка превыше всего!

— Спасибо! — обняла я Джарса. — Спасибо за понимание и поддержку! Это очень важно для меня!

То, что происходит со мной сейчас, это то, что я заслужил. Слишком жестким и даже жестоким был я по отношению к девушкам, женщинам. Может быть, все дело в том, как закончилась моя первая любовь. Вернее, чувство было ненастоящим, навязанным с помощью магии. После этого, после того, как я вынужден был убить ту, которая, обманув, проникла в запретное место, я изменился. Тогда появилась эта жестокость.

В академии все продолжилось. Я — сильнейший. Моя магия притягивала женщин. В учебном заведении все они были слабее меня. И, что закономерно, я мог выбрать любую. Первый год я еще был не настолько циничен. Пытался найти ту, которая не похожа на других. Которая не будет с видом победительницы рассказывать всем, что заполучила его, того самого Серкантоша! Впервые столкнувшись с подобным, я развернулся и ушел. И больше не подходил к «победительнице». Даже не заговаривал с ней. В отношении к женщинам начало выражаться презрение. Они сами вешались на меня. Придя в комнату, обнаруживал в постели обнаженную и готовую на все девицу. Некоторых я даже по имени не знал.

Так продолжалось долгих пять лет. Правда, на одной из практик я немного изменился. Осознал, что сильнейших маг не всегда значит лучший. Нашу группу, в итоге, спас не я, а какой-то слабый Террас Диманори, который был силен в теории. Тогда я начал осознавать не только свои сильные стороны, но и свою слабость. Это было сложно, неприятно, но очень нужно.

Лейрисса оказалась права. Практика — это школа жизни. Она не настолько магией нас учит пользоваться правильно и осознанно, сколько дает представление о себе, как о личности. Мне практика подарила двоих хороший друзей на втором курсе. С того времени мы с ними всегда приходим друг другу на помощь. Я уверен, что меня не предадут. Я им верю. Постепенно в моей компании собралось двенадцать магов, друзей, которые ради меня пойдут на все, как и я готов на все ради них. Наша компания не раз попадала в разные переделки. И так я вновь начал ценить дружбу.

После истории с приворотом и вынужденным убийством я изменился. Источник подарил мне возможность видеть истинные сильные чувства, направленные на меня. Так я узнал, что мать, которую видел хорошо, если несколько недель в году, на самом деле меня любит. Осознал, что она просто не знает, как это выразить. Работа в Контроле, самом страшном для магов органе, наложила свой отпечаток на характер леди Серкантош.

Отец вынужден был с пяти лет сдерживать мою магию. Запрет на эмоции, что Лара восприняла как что-то плохое, был необходимостью. Иначе пятилетний лорд мог разрушить не только замок, в котором проживал. Я мог убить себя, сгореть. Отец понимал это, потому я оказался под жестким контролем, пока не смог контролировать свою магию.