shellina - Секрет [СИ]

Прижавшись к ней еще крепче, продолжая удерживать ее одной рукой, второй он распахнул мантию. Но под ней была еще и форменная блузка. Нетерпеливо рыкнув, он схватил за ворот и рванул. Маленькие пуговички посыпались на пол. Расстегивать белье он также не стал, просто резко потянул вниз, порвав тонкие лямки, освобождая при этом грудь.

Его рука сжала небольшую упругую полусферу, заставив девушку содрогнуться от пронзившего её желания. Соски напряглись, а внизу живота появились тянущие ощущения. Очень скоро его рука оставила грудь и двинулась вниз по обнаженному животу. А губы теперь исследовали оставленную без ласки плоть.

Когда его губы нашли напряженный сосок, Гермиона вскрикнула от остроты ощущений и попыталась прогнуться сильнее, вцепившись в черные волосы обеими руками.

Наверное, он все это время пытался бороться с проклятьем. Потому что, как только она вскрикнула, Северус замер, затем резко отшатнулся от нее, опуская на пол.

Она, не до конца придя в себя, протянула к нему руку. В его глазах мелькнуло узнавание и ужас, которые стремительно замещались той безумной полыхающей в нем страстью, созданной проклятьем.

Но этой пары секунд, во время которой он ненадолго пришел в себя, хватило ему, чтобы отпрыгнуть в сторону, постаравшись, чтобы между ними оказался стол.

— Грейнджер, убирайся, ради всего святого, отсюда, — сумел процедить он. Она непонимающе смотрела на него. — Грейнджер, не тяни время, если не хочешь, чтобы тебя оттрахали всеми известными способами!

Если он думал, что высказанная вслух грубая пошлость заставит ее убежать с воплями, то он явно ошибся. Потому что Гермиона смогла на это только произнести:

— О-о-о, — и слегка прикрыть глаза, пытаясь представить, как все, что он только что ей пообещал, будет выглядеть.

Северусу каким-то невероятным образом удалось собрать в кулак всю свою волю, потому что он, глядя на Гермиону уже почти невменяемым взглядом, сумел прошептать:

— Пошла вон! — слова сопровождались чарами, выпущенными на свободу невербально и без помощи палочки.

В следующую секунду Гермиона оказалась в коридоре, пуговицы, взмыв с пола в воздух, прикрепились к блузке, которая сама очень быстро застегнулась, а мантия запахнулась. Дверь захлопнулась прямо у нее перед носом.

Никогда еще девушка не чувствовала себя настолько плохо: тело ныло от перевозбуждения, не нашедшего естественной разрядки. В глазах двоилось от слез.

Оставаться в коридоре в подземельях, находясь в таком раздрае, она не решилась, поэтому поспешила в гостиную своего факультета. Всю ночь она провертелась, пытаясь хоть как-то уменьшить тянущую боль в теле. Ей удалось уснуть, и во сне он не прервался, а пошел дальше. Чисто теоретически Гермиона прекрасно знала, что должно было произойти, если бы не чудовищный самоконтроль, позволяющий ему бороться даже с темномагическими проклятьями. Он снова целовал ее грудь, втягивая в рот нывший, напряженный сосок. Неосознанно она протянула руку и кончиками пальцев принялась дотрагиваться до вершины груди, периодически сжимая ее. Вот он просовывает между ними руку, стаскивает с нее трусики, и расстегивает ремень, дергает ширинку на своих брюках. Вторая рука поползла к святая святых спящей девушки. Стоило Гермионе дотронуться до себя, как тело словно пронзило электрическим током. Она выгнулась и еле слышно застонала, проснувшись с бешено колотящимся сердцем и отзвуками только что перенесенного удовольствия.

А утром отправилась в библиотеку, искать, что же это было за проклятье.

— Мисс Грейнджер, — в голосе Северуса звучало беспокойство. — Что я с вами сделал?

— Ничего, — вздохнула Гермиона.

— Мисс Грейнджер, «Темная страсть» не подразумевает «ничего».

— Я говорю правду, сэр. Вы слегка меня потискали, поцеловали, не могу сказать, что мне не понравилось, но это все. Вы каким-то образом смогли бороться с этой пакостью и вышвырнули меня за дверь прежде, чем случилось непоправимое.

Северус закрыл глаза и провел рукой по волосам. Затем вспомнив о зажженной сигарете, затушил окурок в наспех наколдованной пепельнице и решительно подошел к кушетке.

— Я не буду за это извиняться, мисс Грейнджер.

— А я вроде не прошу передо мной извиняться. Тем более, что вам по сути извиняться не за что.

— Но неужели все эти события, особенно то, что произошло после нашей второй встречи в том же месяце, не заставили вас пересмотреть свои чувства ко мне?