Фрэнсис Хардинг - Недобрый час

— Что-то никто не приходит на ум.

Повисло молчание.

— Побор! Как много в этом слове! И стали лязг, и звон монет! — торжественно провозгласил Клент. Потом задумался, бросая на Мошку пронзительные взгляды. — Дитя, ты не забыла кое-что? Твои похитители ехали в Побор. Едва ли мерзкие бандиты расстались с надеждой на твою безвременную кончину.

Мошка успела поделиться с Клентом печальной историей своего похищения, пока они уносили ноги из Грабели.

— Забудешь тут. — Мошка выпятила подбородок и уставилась на далекие деревья.

«Я не забыла, как меня обманули, связали, увезли, угрожали ножом, затащили на аукцион, бросили в подвал и решили зарезать, как курицу к приходу гостей. Я не забыла, что они позволили себе это все, потому что не видели во мне угрозы. Что ж, будет им угроза. Будет им такая угроза, что они света белого не взвидят».

Проницательный Клент все прочитал по лицу. Его слова ворвались в ее мысли.

— Месть — это блюдо, которым наслаждаются сильные, богатые и безрассудно жестокие. Мы не можем его себе позволить. Радуйся, что вынесла из этой передряги голову на плечах.

«Не буду радоваться. Надоело, что меня втаптывают в грязь, а потом заявляют, что могло быть хуже. С меня хватит. Жертва наносит ответный удар».

— Мистер Клент, — Мошка подняла на спутника честные, незамутненные глаза, — мы обязаны вмешаться! Подумайте о состоятельной бедняжке, которую замыслил похитить этот Скеллоу. Неужели мы пройдем мимо?

— А! — Край шейного платка заиграл в пальцах Клента. — О!

Мошка так и видела его размышления о щедрой награде. Они с Клентом работали как стрелки часов, маленькая и большая. Пусть они смотрят в разные стороны — рано или поздно они обязательно встретятся. Фразой про деньги маленькая стрелка подтянула большую к себе. А вскоре компаньон потащит ее в такие дебри хитрых планов, о каких Мошка сейчас и помыслить не в состоянии.

— Пожалуй, — осторожно заговорил Клент. — Ты права, мы обязаны вмешаться. Отправляемся в Побор, предупреждаем девицу о нависшей угрозе, раскрываем зловредную природу ее похитителей, скромно получаем награду и оплачиваем выход из Побора на той стороне реки. И тогда! Перед нами лежат благословенные земли! Дует теплый ветерок, ветви деревьев гнутся под тяжестью плодов, в ручьях плещется форель, и нас встречают улыбки людей…

— …Еще незнакомых с нами, — закончила Мошка.

— Именно.

Мошка с Клентом вылезли из телеги перед деревенькой под названием Выпивошка. Дальше они двинулись пешком. Вскоре дорога пошла вверх. Через часок им встретились первые сосны и кедры, роскошные, лохматые, с целыми подушками сухих игл вокруг ствола. Воздух был неподвижен, но Мошка заметила, что слышит слабый монотонный гул. Как будто ей заложило уши.

Идти в одиночестве им пришлось недолго. Показались первые повозки, запряженные приземистыми горными пони. У тех на шорах болтались ленточки и колокольчики, чтобы отгонять злых духов, манящих скотину на обочину. Укутавшись в плащи и шали из желтой грабельской шерсти, брели пешеходы. Они тащили на спине котомки, горшки, корзины и прялки. Некоторые болтали, большинство помалкивало. Путешественников объединял дух усталости и тревоги. Надежды их таяли с каждым шагом, как подметки на сапогах. Похоже, не только Мошке с Клентом пришла идея сбежать от войны на ту сторону реки.

Дорога взбиралась все выше, у Мошки аж заболели икры. Грохот реки становился громче. Наверху, у перевала, грохот разделился на несколько голосов: рев падающей воды, многоголосое эхо, нежное шипение. Деревья расступились, и путники оказались на щербатом лезвии гребня горы.

Яркое солнце ослепило Мошку. Она зажмурилась, переводя дыхание. Гребень будто разделил мир на две части. Сзади остались земли, где в последние месяцы царили голод и злоба. Там дома напоминали груды камня, среди полей свеклы да тыквы вились дороги из старых бревен, а каменные заборы, как швы на ткани, соединяли жалкие клочки земли в единое целое.

На гребне скалы, напоминая поношенную шляпу, сбились в кучку лачуги. Это место, словно дамба, перекрыло реку отчаяния. Целые семьи сгрудились под одним плащом, в глазах у них поселилось унылое ожидание. На дальнем краю «деревни» высилась застава из красного кирпича, за которой земля просто обрывалась. Далекий грохот превратился в близкий. Мошка догадалась, что здесь начинается пресловутый мост через реку, а сам Побор стоит на той стороне. Застава ощетинилась бойницами, откуда при случае на головы нападающим летели бы стрелы и лилось кипящее масло.