Дмитрий Гришанин - Тени Тегваара [litres с оптимизированной обложкой]

Выносливость зрелого мужчины победила силу юнца. Мальчишка вдруг страшно захрипел, его руки соскользнули с горла противника и бессильно шлепнулись на пол, глаза закатились, язык высунулся, из уголка рта потянулась струйка слюны.

А вошедший в раж Залейкин продолжал плющить горло несчастного. Лишь удар хлыста по спине привел обезумевшего дядьку в чувство и заставил отпустить горло захрипевшего парнишки.

– Победил господин Залейкин, – провозгласил в воцарившейся тишине Хозяин.

– Мальчик, что с тобой! – закричал вдруг словно очнувшийся от транса победитель. – Ты почему лежишь? Вставай! – Он бросился было к безвольно распластавшемуся на паркете телу, но был отброшен прочь невидимым экзекутором.

– Ты здорово его помял. Он в глубоком обмороке, – пояснил Хозяин. – Но жить будет.

– Слава богу! – От облегчения ноги победителя подкосились, и он плюхнулся на пол там, где стоял. – Я уж испугался…

– Что убил его, – закончил за Залейкина Хозяин. – Ты был в шаге. Промедли господин экзекутор пару секунд, и паренек был бы обречен.

– Не понимаю, что на меня нашло.

– Не казнись. Ты честно выдержал испытание боем. Сейчас тебя проводят…

Свет в столовой погас. А когда секунд через десять загорелся вновь, во внутреннем полукруге стола уже никого не было. Вместе с бесследно испарившимися Залейкиным и Дубишиным исчезла и их одежда.

– Ну, кто еще готов пройти испытание? – снова спросил набивший оскомину голос.

На предложение Хозяина откликнулись сразу двое молодых мужчин. Один сидел на стороне Артема, ближе к середине стола, второй – с противоположной стороны, так же, как Артем, ближе к краю.

Оба рискнувших испытать судьбу смельчака были примерно одного возраста: двадцать – двадцать один год, среднего роста, спортивного телосложения и даже одеты были одинаково в майки и спортивные штаны. На ногах у каждого легкие беговые кроссовки. Различались только цвета одеяния и обувки, и значки фирмы-производителя – один был во всем найковском, другой – в адидасовском.

– О! Дело пошло. Я в предвкушении зрелища, – проскрежетал механический голос. – Прошу, господа, на наш импровизированный ринг.

Оба молодых человека вскочили с мест, с разных сторон обогнули стол и оказались во внутреннем полукруге. Не дожидаясь команды, обнажились, сложили одежду стопками у края стола и замерли в пяти шагах напротив друг друга.

– Приятно иметь дело с толковыми людьми, – похвалил Хозяин. – На счет «три» сходитесь… Раз… Два… Три…

В отличие от первой пары отчаянных поединщиков, эти двое оказались настоящими бойцами. Они не ринулись в безрассудную атаку. А чуть согнув ноги в полу-приседе и приняв защитные боксерские стойки, мягкой пружинистой походкой приблизились на расстояние удара и стали лихо мутузить друг друга руками и ногами, стараясь пробить защиту противника.

Бойцы оказались примерно равными по силам, и, если бы сражались на настоящем ринге, бой грозил бы затянуться надолго. Но ни рефери, ни секундантов, ни спасительного гонга здесь не было. С минуту без толку поколошматив друг друга, противники намертво заклинчились, один сделал подножку, и оба рухнули на пол.

О борьбе в партере молодые люди имели лишь самое общее представление. Вцепившись в руки друг другу, они покатились по полу, пытаясь ухватить ногами и оседлать противника. Эта паркетная возня отнимала много сил, не прошло и полминуты, а оба бойца уже тяжко, надсадно дышали, тела стали скользкими от пота. На фоне нарастающей усталости снизилась реакция. В итоге все решил единственный точный удар. После очередного переворота один из ребят замешкался, не успел подставить плечо, и лоб противника беспрепятственно клюнул в открывшийся висок.

Победитель с трудом отполз от нокаутированного товарища и без сил растянулся рядом.

Свет в зале снова погас и загорелся через десять секунд. От поединщиков на паркете остались лишь мокрые пятна подсыхающего пота.

– Кто следующий? – прозвучал ожидаемый вопрос. Как и в первый раз, смельчаков не нашлось.

– Не желаете сами – пеняйте на себя. Я разобью вас на пары на свое усмотрение, – объявил механический голос. – Господин Сироткин и госпожа Варусова, прошу на ринг.

Артем повиновался, потрясенно наблюдая, как в средней части стола поднимается миниатюрная девушка лет семнадцати и, понурив голову, начинает огибать стол, направляясь ему навстречу.

– Что за шутки! Я не стану с ней драться! – обращаясь к сводчатому потолку, возмутился Артем. За что тут же получил хлыстом по спине.