Дмитрий Гришанин - Тени Тегваара [litres с оптимизированной обложкой]

Они занимались любовью более получаса и прервали увлекательное действо отнюдь не по собственной воле. Вдруг из динамиков вырвалось три громких коротких гудка.

– Ой-ой-ой! – тут же запричитала горничная, юрким ужом выворачиваясь из-под долговязого Артема. – Вставай, скорее вставай! Опаздываем.

Спрыгнув на пол, нагая девушка стала бегать по комнате, собирая разбросанную на кровати одежду. Здоровенной охапкой свалила на стол и стала быстро одеваться. Ничего не понимающий Артем, вняв призыву горничной, тоже встал с кровати и поднял с пола полотенце…

– Душ позже примешь, – не терпящим возражений голосом объявила полуодетая, уже в трусиках, колготках горничная и вырвала у него полотенце. – Нам через пять минут нужно быть в столовой. Одевайся.

– Да не собирался я в душ. Сама же велишь одеваться. Мне кроме полотенца больше прикрыться нечем, – объяснил Артем.

– Ой! Забыла сказать, прости! – снова зачастила горничная. – Думала, сам уже заглянул и нашел… Твои вещи в шкафу.

Артем распахнул створки шкафа и увидел покачивающиеся на плечиках рубашку, костюм и плащ, с торчащей из кармана кепкой, под ними на дне шкафа ботинки, пары носков и портфель.

– Ну не стой. Пожалуйста, одевайся. Опаздываем, – торопила уже успевшая облачиться в платье горничная, примеряясь теперь к переднику.

– А где трусы? – спросил Артем, натягивая рубашку.

– В кармане пиджака посмотри, туда вроде бы сунула.

Артем достал из указанного кармана трусы. Там же обнаружились часы. Они стояли, замерев на без семнадцати двенадцать.

– А сколько сейчас времени? – спросил он, разглядывая мертвый циферблат.

– Понятия не имею. Мы здесь вне времени, – отозвалась девушка уже из ванной, где она перед зеркалом пристраивала к волосам чепчик.

– Тоже причуда Хозяина? – поморщился Артем, защелкивая на руке стальной браслет с бесполезными часами.

– Угадал.

– Но это ведь ты меня раздевала? – снова спросил молодой человек. – Когда меня сюда принесли.

– Ну а кто же? Я – твоя горничная. Хозяин приставил меня к тебе.

– И как давно это было?

– Мне запрещено отвечать на этот вопрос.

– Проклятье! Скажи, а в постель ко мне лечь тебя, часом, не Хозяин надоумил? – вопрос сорвался с языка Артема под воздействием вдруг накатившего раздражения.

Почему эта замечательная девушка, его девушка, не смеет назвать ему имени? Почему они должны вот так по гудку, как собаки, вскакивать с постели, где им было так хорошо, и куда-то бежать? Почему у него оказался какой-то дурацкий дар, из-за которого теперь вынужден принимать участие в отвратительном реалити-шоу? Почему? Почему? ПО-ЧЕ-МУУУ?..

– Нет, заняться с тобой любовью я захотела сама, – глядя в глаза Артема, ответила горничная и, вытянувшись на цыпочках, звонко чмокнула его в уголок рта. Погрузившись в мрачные «почему», молодой человек и не заметил, как девушка вернулась из ванной в комнату.

– Милый, осталось всего три минуты, – улыбнулась она. – Я уже готова, а ты по-прежнему без трусов. А накажут за нерасторопность меня. Ты хочешь, чтобы мою спину украшали такие же, как у тебя, полосы?

– Нет, они не посмеют, ты же девушка!

– У меня приказ Хозяина отвести тебя в столовую в течение пяти минут после сигнала. Если мы опоздаем, получится, что я нарушу приказ. Хозяин тебе объяснил, что бывает с теми, кто нарушает его приказы?.. Осталось две минуты.

Никогда еще в жизни Артем не одевался так быстро. Осознание того, что из-за его лености будет жестоко избит близкий ему, дорогой человек, подстегнуло скрытые резервы организма. Застегнутая на все пуговицы рубашка, к счастью, уже была надета – полдела сделано. С остальным Артем управился за считаные секунды. Он буквально впрыгнул поочередно в трусы и брюки, затем, плюхнувшись на пол, натянул носки и ботинки, и прямо с пола отрапортовал:

– Я готов идти!

– Тогда пошли, – кивнула горничная.

Она тут же развернулась и быстрым шагом, местами переходящим в бег, рванула к гостеприимно распахнувшейся ей навстречу двери.

Артем бросился вдогонку, на ходу засовывая рубашку в штаны, застегивая ширинку и затягивая брючный ремень.

Из апартаментов Артема они вышли в широкий, длинный и совершенно пустой коридор. Здесь все было белое: и устланный ковровой дорожкой пол, и покрытый блестящими глянцевыми обоями потолок, и закатанные обычными матовыми обоями стены, и изящные кожаные диванчики, стоящие вдоль стен на равном отдалении друг от друга, и окрашенные обычной масляной краской двери. Артем насчитал по десять дверей с обеих сторон, включая и ту, из которой они только что вышли. Освещалось белоснежное безмолвие двумя рядами люминесцентных ламп под потолком.