Сергей Плотников - Герой [СИ]

— Уважаемый магистр, приведённые вами обоснования действительно достойны отдельного рассмотрения, — опять включился в прения «спокойный» маг из первого ряда. — Тем не менее, не могли бы вы по сути объяснить, что именно, по-вашему, они доказывают?

— Как я и сказал, «Теория Стихийного превосходства» — никакая не теория, а идеология, — пожал плечами я. — А раз так, то и все выводы, сделанные с опорой на неё, ошибочны. Например, когда-то принятые Советом решения о необходимости свернуть исследования Тьмы.

— Это ещё почему?!

— Не было такого! — в этот раз крики раздались уже из нескольких разных мест.

— Да ну? — я нашёл глазами старика. — А вот мой уважаемый оппонент считает, что создание тварей в лабораторных условиях уничтожит институт Охоты… правильно считает, кстати. А на Охоте ведь держится весь отбор из «недовиталистов» — одарённых под Печатью в истинные граждане Лида. Так ведь?

Старый маг очень неохотно кивнул.

— Только вот способ отбора «достойных» утверждён выкладками «Теории», сделан аксиомой, не требующей доказательств, — я поднял руку, показывая, что ещё не договорил. — Сама постановка вопроса, что есть некие априори менеедостойные и более достойные, люди первого, второго и третьего сорта по праву рождения — это ложь… нет, хуже, антинаучная чушь! Не верите мне — оглянитесь: к чему привёл навязанный идеологией фильтр? В Совете, нет, среди всех Повелителей Жизни не нашлось никого, кто поднял бы вопрос критической уязвимости государства из-за полной зависимости от одного-единственного явления природы! Даже сейчас, когда текущий порядок вещей буквально рушится под ногами — кто-нибудь, кроме меня, рискнул сказать что-то противоречащее «Теории»? Ну! Хоть кто-нибудь?!

— И что, по-твоему, надо делать? — в звенящей тишине с хорошо слышимым вздохом переспросила та самая женщина, что интересовалась у меня правом указывать другим.

— То, что я сказал. Выкинуть в мусорку «теорию», оперативно отреагировать на изменение политической обстановки, сохранить самое передовое государство этой планеты… А потом уже разбираться во внутренних проблемах. Исходя из практических соображений и научного подхода. Мы ведь все здесь учёные, не так ли?

5.

— Давай! — я дал отмашку Ладе, отскакивая от очередной овцы. Не потому что опасался готовой вот-вот «вылупиться» твари, а потому что…

— Пфууууууф! — с вытянутой руки аэроманта сорвался поток воздуха — промышленный вентилятор позавидует. Но сорвался не просто так, а подхватывая тончайшую меловую пыль из ящика под ногами у сестры. Белёсый полупрозрачный поток ударил в лабораторное животное, заставив заметаться в своём тесном загончике и жалобно заблеять… а потом вдруг словно взорвался изнутри! Вылетевший в высоком прыжке мутант пучил глаза с горизонтальным зрачками сильнее обычного, но при этом на сероватой шерсти не было ни одной белой пылинки.

— Блемм! — в очередной раз пропела тетива арбалета.

— Что на этот раз? — я подхватил медицинский лоток с ножом и скальпелем, клеёнку, и привычно двинулся к туше.

— Двадцать восемь и три, — потратила несколько секунд, чтобы прочесть показания циферблата Наташа.

— Двадцать девять и ноль, — тут же отозвалась Ола, играющая в эксперименте роль наблюдателя.

— Двадцать восемь и девять, — отчиталась родственница.

— Двадцать девять и ноль, — на всякий случай вставила волкоухая. Печать позволяла считать десятые доли секунды, но механические хронометры в экспериментах считались независимыми от наблюдателя и потому объективными регистраторами. — Записала.

— Итак, шесть или семь десятых секунды от субъективно определяемого времени принятия Тьмы до возникновения турбулентности вокруг тела изменённого, — Лада аккуратно закрыла ящик с меловой пылью и привычно создала смерчик-пылесос. Рассуждая, аколит не забывала следить, чтобы её творение не приближалось к ногам ведьмочки. — А вообще разброс от ноль-пяти до секунды.

— И скорее всего, скорость активации воздушного покрова зависит от индивидуальных особенностей каждого мутанта, — не отвлекаясь от извлечения ставших ценным ресурсом внутренних органов овцы, подсказал я. — Вопрос, правда, каких. Думаю, мы набрали достаточно материала биометрических исследований для статистического анализа…

— Уааау! — Ола вдруг заразительно зевнула, одновременно потягиваясь… и только потом сообразила, что повела себя не особо культурно. — Ой! В смысле, есть куда более интересный вопрос: откуда вообще к Тьме ещё и Воздух берётся? С Первостихией-то понятно: ею Ната делится с овцой. А дополнительная Стихия как возникает?